Богданова Лидия "Но все мне памятна до боли..."

                                                                                                               Но всё мне памятна до боли
                                                  Тверская скудная земля…

       РОВНО 35 ЛЕТ НАЗАД, В ИЮНЕ 1987 ГОДА, НА ТВЕРСКОЙ ЗЕМЛЕ (БЕЖЕЦК-ГРАДНИЦЫ-СЛЕПНЁВО) ПРИ ПОДДЕРЖКЕ И УЧАСТИИ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР СОСТОЯЛСЯ ПЕРВЫЙ АХМАТОВСКИЙ ПРАЗДНИК ПОЭЗИИ!

35 ЛЕТ – ЭТО ВСЯ ЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ НИКОЛАЯ СТЕПАНОВИЧА ГУМИЛЁВА!

Такому большому и важному событию предшествовала долгая и серьёзная подготовительная работа многих, влюблённых в поэзию людей.

Я не раз писала о том, что времена были своеобразные: Николай Гумилёв строго-настрого запрещён, вычеркнут из литературы, как расстрелянный контрреволюционер; Анна Ахматова по разнарядкам официальных структур считалась «не нужной, чуждой советским читателям поэтессой» и её в нашей литературе тоже как бы не было: её стихи почти не публиковались, её творчество не рекомендовалось к изучению в школах, вузах, в государственных источниках о ней если и упоминали, то крайне редко и сдержанно. Вообще «серебряный век» обходили стороной, этот период был пропущен в учебниках по истории русской литературы, его не преподавали даже на гуманитарных факультетах. Так продолжалось в нашей стране до начала знаменитой «перестройки».

В предыдущей статье (для альманаха «Бежецкий край» https://bezhkray.ru/?page_id=5598 прим. библиотеки) я рассказала, как в Калининской области в 1987 году неожиданно произошла культурная революция имени Анны Ахматовой. То есть, как Станислав Стефанович Лесневский, мудрый и опытный дипломат, вынудил партийных функционеров, руководствовавшихся в своей идеологической работе Постановлением ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда и «Ленинград» от 14 августа 1946 года и объяснительной речью тов. Жданова, чествовать «чуждую им, несоветскую» Ахматову. И как в мало кому известном провинциальном Бежецке за два года до 100-летнего юбилея Поэта был проведён достойный Ахматовский праздник поэзии. Казалось, это абсолютно невозможно, но чудеса иногда случаются!

Благодаря Ахматовскому празднику поэзии, который привлёк огромное внимание известных писателей и поэтов, журналистов и читателей в тогдашнем Калинине и в Бежецке произошли огромные изменения и серьёзные сдвиги в сознании партийного руководства, от которого в то время зависело развитие культуры. Безусловно, огромный интерес широкой общественности страны и пристальное внимание к Тверским местам, связанным с именами русских поэтов, помогли сохранить их дом, который позже не без длительных усилий и нажима стал филиалом Тверского государственного объединённого музея.

А в 1987 году в мемориальном бывшем Слепневском доме еще работала Градницкая школа. Только через два года мне посчастливилось сделать в Доме поэтов первую экспозицию в четырёх комнатах мезонина. 1989 год ЮНЕСКО объявил годом Ахматовой и 100-летие поэта отмечалось широко по всей стране.

Сегодня хочется поговорить о выставке, которая стала центральным событием Ахматовского праздника поэзии на Тверской земле. Выставка открылась в торжественной обстановке в присутствии большого количества гостей также 35 лет назад 28 июня в Бежецке, в музее В.Я. Шишкова. Об этой выставке мы давно мечтали и уже несколько лет обдумывали и готовили её вместе с Зоей Борисовной Томашевской. Здесь нужно сказать о ещё одном важном юбилее – Зое Борисовне Томашевской 1 июля 2022 года исполнится 100 лет.

Такие подошли незабвенные юбилейные даты!

С Зоей Борисовной Томашевской мы познакомились у неё дома в Петербурге на Канале Грибоедова в 1982 году, когда она только что отметила свой 60-летний юбилей. С самого первого знакомства, мы стали не просто добрыми друзьями и единомышленниками, а ближайшими родственниками. Я, приезжая в Петербург, неслась к ней, мне отводился кабинет Бориса Викторовича, где всё оставалось, как и при жизни учёного-пушкиниста. Зоя Борисовна была удивительным рассказчиком, а я внимательным и благодарным слушателем, наши разговоры продолжались до утра. Общение с Зоей Борисовной Томашевской стало для меня вторым университетом после МГУ.

По профессии Зоя Борисовна художник-архитектор, много лет успешно преподавала в Петербургском высшем художественном училище им. В.И.  Мухиной, у нее выдающиеся ученики, она первоклассный художник по интерьеру, восстанавливала и создавала заново убранство многих исторических адресов родного города. Самое любимое детище Зои Борисовны — это Литературное кафе на углу Набережной Мойки и Невского проспекта в бывшей кондитерской Вольфа и Беранже, откуда Пушкин уехал на дуэль. Много лет Зоя Борисовна устраивала в созданном ею Литературном кафе интереснейшие встречи, концерты, важные культурные события, здесь же она отметила свой 80-летний юбилей, на который собралась практически вся творческая интеллигенция Петербурга, многие приехали из других городов.

Зоя Борисовна выросла в Петербурге в литературной среде, ее родителями были знаменитый пушкинист Борис Викторович Томашевский и филолог-историк Ирина Николаевна Медведева-Томашевская, они жили в знаменитом писательском доме на Канале Грибоедова, 9. В их квартире бывали многие известные люди, в том числе, иногда и подолгу, жила Анна Андреевна Ахматова.

Зое Борисовне «выпало счастье вырасти в окружении людей необыкновенных», о чем она пишет в своих воспоминаниях: «Многих я узнала еще в детстве, когда и понятия не имела о том, кто они. Андрей Белый, Пяст, Волошин, Пастернак, Ахматова, Лозинский, Заболоцкий, Юдина, Анциферов, Рихтер, Габричевский, Нейгауз, Тынянов, Гинзбург, Осмеркин, Реформатский – лица этих людей, их поведение, их судьбы поражали. (…) Небожители, почему-то населяющие наш дом. И это было моей повседневной жизнью».

В своей книжечке «Канал Грибоедова, 9: семейные хроники» Зоя Борисовна рассказывает: «Литература – не моя профессия, и я не берусь за анализ творчества Ахматовой. Я всего лишь свидетель ее жизни. Очень близкий и постоянный, ибо моих родителей связывала с Ахматовой пожизненная дружба. Об этом свидетельствует многое. Надписи на книгах – «Томашевским, которые были моими друзьями в беде», «Ирине Николаевне Томашевской, с которой я пережила так много». Телеграмма по случаю кончины Бориса Викторовича – «Горько оплакиваю великого ученого, благодарю друга». (…) Я с детства знала все это и была приучена к тому, что нет ничего важнее в моей детской жизни, чем служить Анне Андреевне. Ее величественность, красота и страшная судьба – завораживали, каждое слово казалось непреложным, каждое обращение ко мне – подарком».

За свою 88-летнюю жизнь Зоя Борисовна очень многое успела сделать для сохранения памяти любимого поэта и близкого друга семьи. Сразу после знакомства мы стали обдумывать, обсуждать, собирать материалы для выставки об Анне Ахматовой. Горько понимая, что такую выставку ни в Калинине, ни в Бежецке нам в ближайшее время никто не разрешит, мы увлечённо работали и верили, что это обязательно случится при нашей жизни. И это действительно случилось! Как я уже написала, торжественное открытие выставки состоялось 28 июня 1987 года в городе Бежецке в двух выставочных залах на втором этаже музея В.Я. Шишкова.

Зоя Борисовна предложила очень интересное художественное решение первого зала выставки. Мы взяли автобиографию Анны Ахматовой «Коротко о себе», разделили на 11 частей, таких условных периодов жизни поэта. Каждому периоду соответствовал фотопортрет, текст из автобиографии, фотографии родственников, друзей, которые окружали ее в данный период, места, о которых она упоминала в своём рассказе. И, таким образом, получалось, что Анна Ахматова как будто сама перелистывает страницы своей жизни и рассказывает посетителю о знаменитых современниках, друзьях, стихах на фоне «героической истории страны».

Большой мастер питерский фотограф Павел Акмен, сделал нам замечательные увеличенные фотопортреты Ахматовой разных периодов ее жизни. Студенты Мухинского училища изготовили для этих портретов стильные рамки из красного дерева и карельской березы, красивым шрифтом на тисненой бумаге написали тексты. (Галерея этих самых портретов и сегодня украшает экспозицию Дома поэтов в Градницах).

Вдова Дмитрия Шостаковича, Ирина Антоновна, разрешила нам сделать муляж хранившегося у нее сборника стихов с автографом: «Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу, в чью эпоху я живу на земле. Анна Ахматова» и вклеенным в книгу листочком, на котором рукой Ахматовой написано ее стихотворение.  Для музея это было не просто редкое издание с автографом, но еще и символ эпохи. В 1958 году после длинного перерыва с невероятным трудом вышел в свет маленький сборник стихов Анны Ахматовой. Радость появления сборника была отравлена тем, что в него вошли только ранние произведения, которые не выражали современных переживаний и мастерства поэта.  И Анна Андреевна, когда дарила друзьям эту книжечку, вклеивала туда рукописные листочки со своими не вошедшими в сборник стихами. Шостаковичу она вклеила ему посвящённое стихотворение «Музыка»

 Д.Д.Ш.

В ней что-то чудотворное горит,

И на глазах ее края гранятся.

Она одна со мною говорит,

Когда другие подойти боятся.

Когда последний друг отвел глаза,

Она была со мной одна в могиле

И пела словно первая гроза

Иль будто все цветы заговорили.

Мы ездили в мастерскую петербургского скульптора Александра Михайловича Игнатьева, который выполнял композицию на могиле Ахматовой в Комарове, он подарил для выставки изысканный барельеф из белого гипса с ее знаменитым профилем.

Но самое главное – Зоя Борисовна подарила выставке мемориальные экспонаты. Это три недорогие вещицы, которые на первый взгляд ничего из себя не представляют, но которые очень много значили для самой Ахматовой и которые она в свое время подарила близким друзьям Ирине Николаевне и Борису Викторовичу Томашевским. Эти вещи, как бесценные реликвии, мы поместили в отдельную витрину, они стали гордостью и украшением выставки: 1. фарфоровая баночка из-под крема – подарок Николая Гумилева, привезенный из Африки. Когда крем закончился, баночка долгое время служила Ахматовой чернильницей, на ней даже оставались следы чернил.

2. Изящная, в розовом переплете книжечка – знаменитый путеводитель Бедекера по Италии, купленный во время совместного путешествия с Гумилевым (Борис Викторович именно такие коллекционировал).

3. Деревянный с инкрустацией ножик для разрезания бумаги.

Получить всё это богатство для выставки было огромным счастьем для меня, поскольку в фондах нашего музея практически ничего не было. В период работы над выставкой я много ездила по Петербургу (Ленинграду), встречалась с близкими знакомыми Ахматовой: Л.Я. Рыбаковой, И.Н. Пуниной, балериной Татьяной Вечесловой и др. Все они увлечённо рассказывали о дружбе с Ахматовой, показывали связанные с ней памятные вещи… и убирали. Никто не хотел отдавать мемориальные экспонаты в какой-то далёкий неизвестный Бежецк. А тут такое счастье для увлечённого музейщика! (Все бесценные вещи, которые мне показывали в Петербурге в разных домах, я с бесконечной грустью увидела позже в открывшемся музее в Фонтанном доме…)

Второй зал был посвящён Тверскому (Слепнёво, Бежецк) периоду жизни всей семьи Гумилёвых. На свой страх и риск, конечно же, важное место я отвела Николаю Гумилёву, хотя о нём в это время еще нужно было заговаривать осторожно, почти шёпотом, чтобы не навредить всей проделанной работе.

В Слепнёве, куда Гумилёв в 1911 году привёз свою молодую жену Анну Ахматову, она впервые увидела русскую деревню с её скудным бытом и нелёгким трудом, впервые наблюдала настоящую крестьянскую жизнь, о которой раньше знала только по стихам Некрасова. Эти места сразу и навсегда вошли в её жизнь, отразились в творчестве. Здесь она написала многие стихи, которые вошли в ранние сборники «Чётки» и «Белая стая». Здесь её застало страшное известие о начале Первой мировой войны, Николай Гумилёв ушёл на фронт добровольцем, в Слепнёве в кругу семьи она встретила Новый 1917 год, провела последнее лето 1917… А потом вся дальнейшая судьба складывалась так, что Слепнево оставалось тем единственным местом на земле, где ее окружала уютная домашняя обстановка, доброжелательная атмосфера большой дружной семьи, устоявшийся и даже старомодный быт. Анна Ивановна Гумилёва, свекровь, к которой Ахматова в письмах всегда обращалась «милая мама», была замечательная хозяйка, добрая мудрая женщина, их уважительные и родственные отношения сохранялись всегда.    

Не случайно позже Ахматова не раз называла Слепнёво своей второй родиной, своим домом и планировала написать о великом, огромном значении Слепнёва в своей жизни. Достаточно вспомнить лаконичное и многозначительное признание из записных книжек: «Слепнёво для меня как арка в архитектуре… сначала маленькая, потом всё больше и больше, и наконец – полная свобода (это если выходить)».

Незадолго до открытия выставки мне удалось организовать литературно-музейную экспедицию по Бежецкому району и проехать по местам вокруг не существовавшей уже деревни Слепнёво. Нам посчастливилось найти удивительные вещи, в том числе и предметы крестьянского быта, которые являлись свидетелями навсегда ушедшей эпохи. Мы встречались с удивительными людьми, познакомились с последней жительницей деревни Слепнёво Надеждой Ивановной Приваловой, которую нашли в соседней деревне Горни. Надежда Ивановна родилась и выросла в Слепневе в крестьянской семье, там вышла замуж, там много лет работала, даже была председателем колхоза. Вынуждена была уехать из Слепнёва только тогда, когда уже деревня практически исчезла. Много рассказывала о себе, своей жизни в Слепнёве. Рассказывала, что ее несколько раз приглашали в барский дом, и она нянчилась с маленьким Левушкой, за что её благодарили и угощали конфетами. Говорила, что помнит и младших и старших хозяев дома, что молодой барин приезжал в военной форме.

Надежда Ивановна обрадовалась нам, как родным, готова была отдать в музей всё, что у неё оставалось от прежней жизни. Таким образом с искренней готовностью подарила нам самое дорогое – свое приданое, которое долго берегла – это сделанный её отцом деревянный сундук и всё, что в нём находилось: девичье платье, старенькое зеркало, глиняные фигурки, купленные на базаре в Бежецке. А самое главное, она передала нам на хранение совершенно удивительную вещь – небольшую книжицу «Псалтирь». По этой книге она сама училась в детстве читать, по этой книге учили грамоте крестьянских ребятишек. Когда в деревне кто-то рождался или умирал, этот «Псалтирь» открывали и читали молитвы в крестьянских домах. В «Псалтирь» аккуратно был вложен листочек, на котором с одной стороны иллюстрация, а с другой записи – это даты смерти матери, отца, других родственников – все они коренные жители деревни Слепнёво.

Мы за разговорами и воспоминаниями провели у Надежды Ивановны целый день, не хотелось уходить, не могли расстаться. Она была слаба здоровьем, жила одна, в невероятной бедности, но оставалась бодрая духом, со светлой живой памятью, искренним гостеприимством и неподдельной доброжелательностью. Мы помогли немного по хозяйству, отдали всю еду, какая у нас была в машине. На следующий день вернулись и отвезли её в Бежецк в больницу, потому что у неё очень болела рука после укуса собаки.

Жили мы во время экспедиции в Градницах, ездили по пыльным просёлочным дорогам в кузове грузовой машины. Возвращались довольно запылённые и полные сильных незабываемых впечатлений. Вечером, вспоминая встречи и беседы с людьми, очень тяжело жившими в вымирающих русских деревнях, часто не могли сдерживать слёз.

Нам разрешили поселиться в Градницах в школьной столовой, это небольшой деревянный дом, находившийся рядом с мемориальным Слепневском Домом поэтов. Однажды к нам в гости пришла очень приятная жительница Градниц, принесла свежего парного молока и яблок из своего сада. Разговорились, она сказала, что ее дочь очень хочет почитать стихи Ахматовой. Мы ей с радостью дали синий том «Библиотеки поэта» и пока жили в Градницах, местные жители читали стихи Ахматовой. Книги её в то время даже у спекулянтов по огромной цене купить было очень трудно.

Нужно сказать, что в Градницах в середине 1980-х ещё был целый комплекс школьных деревянных построек: центральным являлся Дом Поэтов, слева от него – общежитие для школьников, которые приезжали из соседних деревень и жили всю неделю, прямо – дом для учителей, а справа, рядом столовая, в середине – спортивная площадка, где проходили уроки физкультуры и другие важные школьные мероприятия. Было все как-то уютно и естественно: поворачиваешь от шоссе в деревню и сразу видишь вдалеке красивый многооконный дом, к которому вела прямая улица из деревянных исторических домиков с зелёными палисадниками, фруктовыми садами. Позже эту улицу снесли, для жителей построили каменные коттеджи, на освободившемся пространстве построили новую кирпичную школу, которая загородила мемориальный дом, оказавшийся на отшибе совсем одиноким, отрезанным от деревни. А несколько лет назад и эта кирпичная школа опустела, почему-то ее, к огромному сожалению, закрыли…

Справедливости ради нужно сказать, что освященный в 2018 году новый деревянный Храмовый комплекс в честь Святителя Николая Чудотворца и Святой Благоверной Княгини Анны Кашинской, очень украсил живописную поляну перед мемориальным домом и оживил жизнь Музея.

А выставка наша прожила долгую самостоятельную жизнь: в Бежецке успешно проработала около 10 лет, затем мы перевезли её в Тверь, где ещё несколько лет она радовала посетителей музея М.Е. Салтыкова-Щедрина.

В середине 1990-х я возила её к Пушкину, в музей-заповедник «Михайловское». В 2008 году практически вся выставка вошла в обновлённую экспозицию филиала ТГОМ музея «Дом поэтов в Градницах», который и сегодня успешно работает.

Вспоминать разные музейные события я могу бесконечно! Очень надеюсь, что эту историю будет важно знать и помнить тем замечательным людям, которые сейчас достойно продолжают зародившиеся до них, 35 лет назад, славные поэтические традиции в Бежецке-Градницах-Слепнёве.

ЛИДИЯ БОГДАНОВА

Июнь 2022

О фотографиях:

Фотографировали в то время очень мало, а сохранилось и того меньше.

Фрагмент 2-го зала выставки, посвящённой Анне Ахматовой. Бежецк. 1987

Станислав Стефанович Лесневский. Слепнёво. 1999