Память сердца: бежецкие поэты о Великой Отечественной войне

• Виктор Мережин
• Алексей Сумелиди
• Галина Кукушкина
• Валентина Колесниченко
• Галина Торопова
• Любовь Семёнова
• Евгений Степанов
• Андрей Иванов
• Александр Соколов

Великая дата

Вас мало осталось героев,
Участников прошлой войны.
Кто клятву давал перед боем
Защитником быть для страны.

С любовью, надеждой и верой,
Всё в жизни хотели успеть.
Досталось вам полною мерой
Познать и победу и смерть.

Вели на таран самолёты
И грудью бросались на дзот.
Война это тоже работа,
А там уж кому как везёт.

Когда полыхали зарницы
От взрывов снарядов вокруг.
Осколки летали, как птицы,
То смерть замыкала свой круг.

Спасала землица родная,
Господь помогал всем как мог.
Но жалости к людям не зная,
Война собирала оброк.

А после бомбёжки вставали,
Не зная ещё всех потерь.
Крестились, молились и знали,
Что кто-то не встанет теперь.

За спины друзей не скрывались.
Все братья в едином строю.
Такими навек вы остались,
Погибшие в страшном бою.

Лежат они в братской могиле.
Все вместе отцы и сыны.
И общий почёт заслужили,
Как дети единой страны.

А 75 - это дата.
И гордость за нашу Страну.
За тех, кто погиб там когда-то.
За тех, кто прошёл всю войну.

Помянем всех

Помянем их минутой тишины,
Они отдали жизнь не за награду.
Всех тех, погибших на полях войны,
И ленинградцев, умерших в блокаду.

Всех тех, кого в Освенциме сожгли,
И тех, кто умер, не наевшись хлеба.
Всех тех детей, кто выжить не смогли
И мирного не могут видеть неба.

Трудились на Победу стар и млад,
Все сутками станков не покидая.
Крестьяне, бросив в небо хмурый взгляд,
Как в бой шли на уборку урожая.

Всё было: отступления и страх
Перед немецкой грозною машиной,
Но всё-таки разбили её в прах,
Когда народ весь встал стеной единой.

Помянем всех погибших в тех боях,
Кто жизнью приближали день Победы,
И кто пластался на земных полях.
Все дети, жёны, матери и деды.

Мы вспоминаем сорок пятый май,
Из всех стволов победу отмечали.
Летел победный клич из края в край,
Как долго все минуты этой ждали!

Не все услышат праздничный салют,
Который плыл над сильною страною,
Но кто в живых оставшиеся чтут
Девятый май победною весною.

Вехи чёрные

Саласпилс, Равенсбрюк и Дахау-
Вехи чёрные прошлой войны.
Смерть здесь долго косою махала,
Всех сжигая без чувства вины.

И, укрывшись под чёрной шинелью,
Много тел собирала горой.
Мог придумать всё это такое
Человек лишь с больной головой.

Не жалели ни старых, ни малых.
Не ариец – уже виноват.
Все живые мишенями стали,
Выбирал свою цель автомат.

В крематорий людей загоняли
И, как скот, гнали всех на убой.
А у женщин детей отнимали,
Красовались убийцы собой.

Кровью детской запас пополняли,
В лазарет отправляли сполна.
Чувства жалости вовсе не знали.
Вам от Гитлера злоба дана.

Но поставить вы всех на колени
Не смогли, да и как вам понять,
Что Отчизну никто не заменит.
Только смерть её может отнять.

Неизвестный солдат

Фамилий нет на обелисках
Пропавших без вести солдат,
И затерявшиеся в списках
В земле сырой они лежат.

По всей Европе разбросала
Война могильные кресты,
И даже мать-земля устала
Останки на себе нести.

Солдат погиб на поле брани,
Не возвратился он домой.
Где он лежит, никто не знает,
Нет похоронки никакой.

Но дома под святой иконой
Все фотографии висят,
И смотрит со стены суровый
Отец семьи, а может брат.

Все годы ищут их потомки,
Во сне не находя покой.
Ведёт их память в путь нелёгкий-
Могилку ищет внук седой.

Нет неизвестных- без сомненья
Известны все их имена,
Но место их захороненья-
Скрывает прошлая война.

И обелиск всем неизвестным
Один на всех, на всю страну,
Как память, нам сейчас живущим,
Чтоб не забыли ту войну.

Хатынь

По ком звонят колокола
Деревни сожженной Хатыни,
Где от велика до мала
Взывают к памяти до ныне?

Они хотели просто жить,
Крестьяне вечные от бога,
Рожать детей, семью кормить,
И в мире быть им всем дорога.

Лихие стали времена:
Крестьянину нигде не скрыться,
Волною катится война,
Как огненная колесница.

От ожидания беды
Притих народ, поля пустеют,
И лишь остатки лебеды
Кустами где-то ещё зреют.

Из батальона Нахтигаль
Отряд карателей нагрянул,
И души полетели вдаль
Из тел, что соловей оставил.

То не простые соловьи -
Они оуновцы-бендеры,
Кто прячет все грехи свои
За пулемётной адской трелью.

Сто сорок девять человек
Сожгли другим всем в назиданье,
И нахтигаль себе вовек
Не сыщет в мире оправданья.

И разве могут соловьи
Чужому радоваться горю:
Ведь не осталось ни семьи,
Петь некому сейчас им зорю.

Поют сегодня соловьи
Под ветвями зелёной кущи,
И, вторя им во глубь земли,
Колоколов бой ещё гуще.

Белые панамки

Бомбёжки, голод и разруха
Вели свой ненасытный счёт.
Костлявая, с косой, старуха
Всегда стояла у ворот.

Терпели всё и бомбы с неба,
И холод сумрачных домов.
Когда простой кусочек хлеба
Во сне как манна с облаков.

Терпели. Знали что так надо,
Что городу они нужны.
Но как смотреть на тех кто рядом,
Чьи жизни так для них важны.

Они ходили лёгкой тенью,
Забыв игрушки, краски, смех.
И взгляд лишь только на мгновенье
Надеждой вспыхивал у всех.

Но Ленинград, борясь в блокаде,
Не забывал своих детей.
На материк, по водной глади
Их отправляли поскорей.

Шли все они на переправы
Кто в одиночку, кто гурьбой.
Покрыли головы панамы,
Всё как тогда перед войной.

Баржу подали под посадку.
Течёт по трапу ручеёк.
Идут детишки по порядку
Без слов, в тиши живой поток.

Забыты шалости, забавы.
Серьёзны лица, строго в ряд.
Шагают медленно устало.
О многом говорит их взгляд.

Садятся плотно на скамейки,
Тоскливо смотрят на причал.
Без музыки и без оркестра,
Прощаясь Ленинград молчал.

Гудок протяжный дал отправку,
Вода подёрнулась волной.
Баржа отходит синью гладкой
След оставляя за собой.

Но в небе что-то изменилось,
В том самом с чистой синевой.
На головы людей свалились
Гул самолёта, смерти вой.

Летел, рисованный крестами.
Послушен воле злой штурвал.
И спрятавшись за облаками,
Пилот убийца цель искал.

Баржу увидел нелюдь злобный,
Детей, измученных войной.
Кто заметались беспокойно,
Увидев смерть над головой.

Он развернулся круто чтобы
Машину бросить на крыло.
И на детишек сбросил бомбы,
Смотря с ухмылкою и зло.

Свист бомбы нагоняет ужас,
Жизнь на секунды счёт ведёт.
С надеждой смотрят люди хмурясь,
Вдруг этот гад не попадёт.

Вздохнула Ладога седая
От боли, что не передать.
Когда телами опадая
Покрылась вздыбленная гладь.

Причал взорвался криком громким.
Белели головы отцов.
Седая мать кляня подонков,
Взывала гнев на подлецов.

Пучина приняла останки,
Всех уложив на мягком дне.
И только белые панамки
Качались тихо на волне.

БЕССМЕРТНЫЙ  ПОЛК
Бессмертный полк построился, и ждёт:
последняя минута перед маршем;
команда прозвучит  – и он шагнёт,
к Победе возвращая память нашу.

Они  – кого давно на свете нет –
сегодня, в день священный, снова рядом;
и часто лишь единственный портрет
напомнит нам о подвиге солдата.

Сегодня мы с героями пройдём
в одном строю – почётном и победном
и, может быть, отчётливей поймём
всё то, что в дни иные не заметно.

Поймём  сильней, чем прежде, боль утрат,
и страх невольный перед первым боем,
и силу духа, что имел солдат,
назвать себя стеснявшийся героем.

Сегодня станут нам ещё родней  
все лица с полувыцветших  портретов –
порой совсем девчушек и парней,
чья жизнь была жестоко не допета.

…Бессмертный полк построился, и ждёт:
последняя секунда перед маршем;
– Вперёд!-звучит команда, полк идёт,
к Победе возвращая память нашу. 

ФРОНТОВОЕ ПИСЬМО

Письмо-треугольник в шкатулке хранится,
его иногда достаю,
подолгу читаю – и ночью мне снится,
что был я застрелен в бою.  

Такое случается снова и снова,
мучительней не было сна,
живу с ощущеньем прочтённого слова,
а память ужасно тесна…

В письме из окопа  – о детях забота,
надежда увидеть жену,
да шутка о том, что с дружком-пулемётом
ходили на фильм про войну.

Обыденный слог, незатейливый почерк,
особой цензуры печать,
на ветхой бумаге четырнадцать строчек –
их трудно уже различать…

Письмо фронтовое читаю нечасто,
как око своё берегу,
но думать о нём не могу безучастно,
и сны отогнать не могу.

ПОД  БОМБАМИ

(из воспоминаний «ребёнка войны») 

Если «рама»* в небе воет –
значит, скоро жди налёт:
через час чеканным строем
самолёт, самолёт, самолёт…

И летят со свистом бомбы,
негде спрятаться от них;
в доме есть подвал, под  дом бы!-
ведь убежищ нет иных.

Вот семья: бабуля, мама,
дочка, братик. Вчетвером
слышат вой поганой «рамы»
и в подвал спешат, под дом.

Но бабуле плохо с сердцем,
очень плохо – не дойдёт,
и пришла ей мысль о смерти:
что она везде найдёт.

И решили: быть на месте,
никуда не уходить,
если гибнуть – так уж вместе,
если жить – так вместе жить.

Как налёт – рукопожатье,
молча в темноте сидят;
может, бомб на них не хватит
и фашисты улетят?

А вокруг – разрывы, грохот,
содрогается земля,
но не плачет братик-кроха,
понимает: это зря.

Час прошёл (и больше, может),
не заметили они;
новый день с налётом прожит,
и ещё прожиты дни.

Повезло им несказанно
в сорок памятном году:
ни царапины, ни раны –
уцелели в том аду.

* «Рама»  –  фашистский  самолёт-разведчик  (Фокке-Вульф 189), названный так  за свой внешний  вид, напоминающий контуры квадрата.  Для устрашения населения  к  корпусу «рамы»  прикреплялось  «завывающее»  оборудование. Через некоторое время, после прилёта разведывательной  «рамы», начинался налёт бомбардировщиков.

ВЕЛИКОЕ СЛОВО

Девятого мая, ещё до рассвета,
взвилось долгожданное слово:
Победа!
Великое слово страна повторила
на всех языках, на каких говорила.
Победа!
К ней путь был нелёгким и долгим
с отрогов Кавказа, от Ладоги, с Волги.
Победа!
В ней подвиг простого солдата,
ушедшего в бой в сорок первом, с парада.
Победа! 
В ней маршалов редкостный гений,
«Верховного» подпись на картах сражений.
Победа!
В ней всё напряжение тыла
и лозунг: «Для фронта – все помыслы, силы!»
Победа!
В ней вечная боль похоронок,
мерцанье лампад у неброских иконок.
Победа!
В ней воля, решимость, отвага
и русские буквы на стенах рейхстага.
Победа!
В ней те, кто родится и завтра,
и в этом – Великая Истина, Правда!  

ФРОНТОВИКИ

Фронтовики, былое  вспоминая, 
печальным взглядом в прошлое глядят:
войну свою священной называя,
они как будто вновь в  строю стоят.

Отсалютует в мае  День Победы,
покатит жизнь привычной колеёй,
и новых веяний недобрые приметы,
нет-нет, заявят о себе порой.

Святое стало модным опорочить,
и  с грязной пеной мутная волна
бесстыдно, злобно, яростно клокочет,
а правда  – беззащитна, чуть видна. 

Вновь недруги неистовствуют яро,
пытаясь  правду ложью подменить,
и цель такого «главного удара» –
сомнение к Победе заронить.

А после – за иудину зарплату
историю вконец переписать,
и на могиле павшего солдата
глумливо, с наслаждением, сплясать.

И вот  фронтовикам опять не спится:
вновь оживают в тишине ночной
друзей погибших голоса и лица,
и первый, страшный и смертельный, бой.

И снова жизнь их – как передовая,
что чудится в безлунной тишине;
страну они, как прежде, защищают,
оберегая память о войне.

1941  

«Враг будет разбит, Победа будет за нами»
В.М.Молотов.   

Угрюмые, в грязных обмотках,
в бинтах, в порыжелых пилотках
солдаты идут на восток,
и их нескончаем поток.
Черны измождённые лица,
им хоть бы на часик забыться,
и в дрёме недолгой своей
увидеть невест, матерей;
прилечь бы у края дороги,
ощупать разбитые ноги,
испить бы водицы глоток…
Но нет – на восток, на восток
шагает солдатский поток,
идёт по бескрайней России –
измученный, но не бессильный.
Идти предстоит ещё много
нелёгкой и скорбной дорогой,
от Волги, Москвы и Кавказа
учиться войне раз за разом,
и эти суровые вёрсты
отмерены будут непросто:
отмерены жизнью солдатской,
могилой на кладбище братском,
да памятью первых сражений –
тяжёлых потерь, поражений,
стыдом за угрюмый поток,
что нынче идёт на восток,
идёт, чтоб собрать воедино
всю силу, а там – до Берлина.

Сейчас им не верится в это,
но всё же за ними – Победа!

22 июня

Вечного огня святое пламя –
Это наша скорбь и наша память.
И стоят, склонившись, ветераны.
Нет, не все рубцует время раны.
И пока они тревожить будут,
Эту дату люди не забудут.
В небо штык нацелен обелиска,
Клонятся цветы к подножью низко,
Вечного огня святое пламя –
Это наша скорбь и наша память.

Проводы

Рвёт гармоника сердце на части,
Словно мир и не знал тишины.
Вдоль обочины плачут по счастью
Наши бабы – солдатки войны.
А они всё уходят, уходят,
Растворяясь в дорожной пыли,
Не солдаты, не воины вроде –
Мужики от сохи, от земли.
Не обучены ратному делу,
Без винтовок ещё, налегке.
Пот струится солёный по телу
И слеза по небритой щеке.
А они всё уходят, не зная
Будет долог иль короток путь.
«Жди меня и надейся, родная!
Не забудь! Не забудь! Не забудь!
Жди меня!..»
А бурьян придорожный –
Весь от пыли и горя седой.
Над деревнею пахнет тревожно
Беспросветною чёрной бедой.
Рвёт на части гармоника сердце.
Бабы машут платочками вслед,
Не успев, не успев наглядеться,
А увидят ещё или нет?
Ребятишки толпятся в сторонке.
Страшно думать, что завтра всех ждёт.
… Через месяц придут похоронки,
А победа нескоро придет.

11 апреля 2010 г.

***

Годы войны все дальше,
И так они далеки,
Что никнут от лжи и фальши
Сегодняшней
                       старики.
Откуда знать тем, кто хает
Их ратный нелегкий труд,
Как взрывом земля вспухает,
Как тело на части рвут
Снаряды,
Как копоть красит
Волосы в белый цвет
И как нереально красен
На дзоте кровавый след,
Как старые ноют раны
И в сердце – все та же боль…
Живут на земле ветераны,
Вернувшие нам любовь,
Вернувшие мир и небо
Чистое, как слеза.
А тех, кто уж канул в небыль,
Молча помянем, друзья!

23 апреля 2003 года

***

Я поклонюсь живым и павшим
За то, что он пришел тогда,
Весной и порохом пропахший,
Обычный день,
            великим ставший
И Днем Победы навсегда.
Я поклонюсь за то, что светел
И чист над нами небосвод,
За то, что солнце на рассвете
Такое мирное встает.
Я поклонюсь той славе низко,
Что, опаленная войной,
Осталась в песнях, обелисках
И в нашей памяти живой.

Солдатские вдовы

Моей бабушке, солдатской вдове, посвящается

Пахнет медом в полях.
Тишина, тишина.
По утрам чище дали
                    и воздух свежей.
Отгремели бои,
                  и забылась война,
Только вдовы все ждут
                  не пришедших мужей.
Пригорюнясь, глядят
                 вдоль пустынных дорог,
Где лишь ветер шальной
                 крутит серую пыль,
Просыпаются ночью
                 от тайных тревог,
Если вдруг за окошком
                  зашепчет ковыль.
Свято верят они
                   и с надеждою ждут
Стука громкого в дверь
                   посреди тишины –
Может, все-таки живы,
                      вернутся,
                               придут
Их мужья,
                   не пришедшие с этой войны.
А когда уж совсем
                  боль уснуть не дает
И не медом, а горечью
                  тянет с полей,
Одинокие вдовы
                  стоят у ворот
Под раскидистой тенью
                  седых тополей.
Вдовы, русские вдовы,
                  солдатки войны!
Чем измерить смогу
                 вашу скорбь и печаль?
Сколько лет вы стоите
                в плену тишины,
Зябко кутая плечи
                в старушечью шаль?
И рассвет не приносит
               спасительных снов,
Да и плечи
               без рук дорогих
                     не согреть,
Но живет в их сердцах
              та большая любовь,
Над которой не властны
              ни время, ни смерть…
Пахнет медом в полях.
Тишина, тишина.
По утрам чище дали
               и воздух свежей.
Отгремели бои,
              и забылась война,
Только вдовы все ждут
              не пришедших мужей…

***

Своим черным крылом
Всех коснулась она –
Эта страшная тень,
Эта злая война.
В каждой нашей семье
Свято чтят и хранят
Фотографии тех,
Кто с войны той назад
Не вернулся.
А тот,
Кто остался в живых,
Бережет горько память
О днях боевых…
Своим светлым крылом
Всех коснулась она –
Долгожданной Победы
Шальная весна.
Мы скорбим и ликуем,
И голубь летит,
Громкой музыкой праздник
Повсюду звенит!
И не пушки стреляют –
Бушует гроза.
…На звезде обелиска –
Дождинка-слеза,
И склонились знамена,
И трепетно пламя…
Наша светлая скорбь…
Наша вечная память…

23 апреля 2005 г.

***

Бредут Россией обелиски –
То память горькая бредёт.
Кто не терял родных и близких,
Святой их скорби не поймёт.
Но не во всех могилах братских
Лежат известные бойцы.
Средь безымянных душ солдатских
И наши значатся отцы.
И дед мой, без вести пропавший,
Быть может, у чужих высот,
И дед другой, легендой ставший
В тот черный год – блокадный год.
Ни обелисков нет над ними,
Ни краснозвездных пирамид,
И их не высечено имя
И не заковано в гранит.
Но в каждом памятнике славы
Я их частицу нахожу.
Приду туда, где никнут травы,
Цветы к подножью положу
И поклонюсь их смерти низко
У всех живущих на виду.
Бредут Россией обелиски,
Сердцами нашими бредут…

***

Отгремели бои, и забылась война.
Над полями сражений стоит тишина.
Но застыла тревога в глазах матерей,
И беда стережёт возле самых дверей.
Тихо мирные зори встают над страной,
Но уходят солдаты по-прежнему в бой.
Из него возвратиться сумеют не все.
И живёт вся страна в фронтовой полосе.
Но весна неизбежно вступает в права,
И святая надежда в народе жива,
Что беду перетерпим и выстоим вновь –
С нами Вера, Надежда, Весна и Любовь!

У Обелиска Победы

Память вонзила
            штык Обелиска
В синее небо, а небу не больно.
Я поклонюсь этой памяти низко.
Слезы глаза затуманят невольно.
Каплями крови алеют гвоздики
В зелени хвои, в весеннем букете.
Подвиг великий и праздник великий!
Мирное небо, счастливые дети.
Вечный огонь – наша вечная память.
Всем, кто причастен, поклонимся низко!
Никнет к земле негасимое пламя,
Звезды горят на штыке Обелиска…

13- 14 мая 2009 г.

Встреча

Как же верили, как же ждали
Возвращающихся с войны!
…Стук в окно, тихий звон медалей
Среди тающей тишины.
И небритость щеки колючей –
К ней прижаться и замереть!
А дорожку из слёз горючих
Со своей щеки не стереть.
Позабыто и незнакомо
Пахнет в горнице табаком.
Он вернулся! Он снова дома!
В сердце – радость, а в горле – ком.
Вот и ночь уже на исходе,
На востоке встаёт заря.
…Похоронка лежит в комоде
С сорок первого. С октября.

16 апреля 2010 г.

***

От Москвы до Берлина стоят по земле обелиски –
Это память святая о тех, кто наш мир защитил.
Мы их помнить должны, всей планетой им кланяться низко,
И молчать, и скорбеть, и молиться у горьких могил.
Отчего ж у иных стала память с годами короче?
Отчего заграница готова забвенью предать
Этот подвиг великий?
…Салют над Москвою грохочет
И забыть не велит,
А велит павшим славу воздать.

3 мая 2012 г.

Ветеранам войны

Простите нас, что мы живём порой не так,
Как жили вы,
как нам жить завещали.
В аду военных яростных атак
Фашистского вы зверя укрощали
И гнали до берлинских стен его
И там весной победною добили.
Казалось: не забудем ничего!
А оказалось – всё-таки забыли.
Зверь ожил. Его Запад приласкал.
Ну, как же: «демократия»! «свобода»!
Теперь нацистский щерится оскал
И угрожает странам и народам.
Простите, ветераны, нас за то,
Что видеть вам приходится всё это,
Что вновь кроят историю, и кто?
Святая память ложью их задета,
Осквернена.
Болят ваши сердца,
И тяжело всё наблюдать и слушать.
Осколками военного свинца
Иссечены тела ваши и души.
Простите нас! И верьте: не сдадим
Мы тех высот, что взяли вы когда-то,
Земли своей врагу не отдадим,
Всё сохраним, что дорого и свято.
…Цветы мы вместе с вами принесём
В победный май к подножью Обелиска,
Чтобы за мир, что вами был спасён,
И вам, и павшим поклониться низко!

27 февраля – 4 марта 2015 г.

Два моих деда…

Два моих деда – Петр и Павел,
Два убиенных, два святых,
Из тех, кто не мечтал о славе,
Два русских мужика простых.
Один, в военном ли отряде,
В плену ли, без вести пропал.
Другой в блокадном Ленинграде
На службе
жертвой смерти пал.
Два моих деда, два солдата
Ушли на небо без грехов,
Их жизни праведны и святы,
Достойны песен и стихов.
Победы день весной отмечен.
Жизнь торжествует. Даль чиста.
За упокой поставлю свечи.
Два моих деда, два креста…

Апрель 2014 г.

Уходили на войну мужики

Мой дед Пётр Бухтеев сотоварищи уходил на войну из небольшой деревеньки Кашинского района Калининской области. Уходили весело, под гармошку. Остающемуся в деревне деду Митрию говорили:
- Ты, дед Митрий, береги наших баб да ребятишек. И картошку без нас не копай. Осенью вернёмся – выкопаем.

Уходили на войну мужики,
Оставляя баб да деток своих.
И смотрели им вослед старики –
Им всего-то 200 лет на троих.
Как на праздник шли, а не на войну,
Чтобы страх да боль подальше прогнать.
И гармоника рвала тишину.
Эх, наказ бы не забыть главный дать!
- Ты, дед Митрий, наших баб береги
Да картошку не копай ты без нас.
Разбегутся, словно блохи, враги,
Победим мы немчуру эту враз.
Мы по осени вернёмся, а то!
Кто же знал, что будет путь так далёк?
В сорок пятом не вернулся никто…
Для кого дед Митрий баб-то берёг?
… Гром салютов разорвал тишину.
Белым птицам в мирном небе – кружить!
Уходили мужики на войну
И в бессмертье, чтобы нам с тобой жить.

6 мая 2019 г.

Тишина

     Было жуткое слово "тревога",
Было страшное слово "война".
Уже семьдесят лет (мало? много?)
Над Россией стоит тишина.
     Тишина - это грохот заводов, 
Это запах весны в ковылях.
    Тишина по первые всходы
На широких крестьянских полях.
    Тишина - по гул новостроек
И вращение гидротурбин,
Это радост ь обеденных доек,
Эго рдение гроздей рябин.
     Тишина по крик журавленка,
Уходящего в первый полёт,
Это первое слово ребёнка,
Это юных артековцев слёт.

     В тишине мы идём к обелиску,
Возлагаем к подножью цветы.
Пред погибшими голову низко
Мы склоняем у братской плиты.
     Мы клянёмся погибшим солдатам,
Мы клянёмся солдатам живым.
Что беречь будем Родину свято.
Тишину и покой сохраним.

Блокадничек 

Ленинград давно в кольце блокады,
Люди умирают на ходу,
А в санчасти медсестра в тетради
Пишет: "Мальчик. Мать ещё в бреду.
Назван Владиславом. Рост нормальный.
ес хороший. В обшем, молодец!"
Только взгляд у девушки нечальный -
Знает, не придёт его отец.
н погиб на Пулковских высотах
В том последнем для него бою.
Не дожив три месяца всего-то,
Чтоб увидеть копию свою.
Он погиб, а продолженье рода
пит спокойно, вопреки воине,
Смерти неподвластна Мать-природа,
Неподвластна! Нет! Она сильней!

У ОБЕЛИСКА

Мы с дочкою стоим у обелиска.
Как много их оставила война!
Седая женщина, к плите склонившись низко,
Читает выбитые в камне имена.

Чуть слышно шелестит листвою ветер,
И голуби кружатся в синеве,
И, взявшись за руки, идут аллеей дети,
По свежей, а не выжженной траве.

И плачет женщина, слезы не утирая,
И под платок не пряча седины:
А в доме внуки бы уже играли,
Когда бы сын вернулся с той войны!

Я положу к огню букет тюльпанов
И женщине земной отдам поклон
За сына, павшего на поле бранном
За мирный, светлый и счастливый дом!

Мы с дочкою стоим у обелиска.
Сверкают золотом на солнце имена.
О, слёзы матери! Им не пришлось бы литься,
Когда бы не проклятая война!

Я не умею рисовать войну...
Умею только небо голубое...
Весну могу и иву над водою,
А вот войну..? Лишь разве тишину,
Что в опустевшем доме, словно ветер...
Сидят в углу напуганные дети,
И пёс, навзрыд кричащий на луну...

Я не умею рисовать войну...
Лишь мать, что не смыкает глаз у прялки,
Чьё сердце знает точно, без гадалки,
Где сыновья её... И молча седину
В платок упрячет и щеку погладит...
Так, невзначай... И снова прядь за прядью...

Я не умею рисовать войну...

Вспоминаем  мы  героев  в  День   Победы-
Смотрим  фильмы  о  войне,   читаем   книжки…
Это  только  говорится :  «Наши  деды»,
А  по  сути -  повзрослевшие  мальчишки.

Шли  за  Родину  сражаться батальоны,
Воевать  с  врагом,   совсем  не  понарошку,
Получив   винтовки и надев  погоны,
Презирая  страх  и  прихватив  гармошку!

Рвался  враг  к  Москве,  жёг  города,  деревни,
На  полях -  где  раньше хлеб  рос -  голод  сеял.
Почернело  всё -  и  небо,  и   деревья,
И  земля вокруг  от  пепла   стала  серой.

Все  четыре   года,   с  трудными   боями,
Закалённые,   уставшие    солдаты
В полевых  госпиталях  лечили  раны,
Чтобы в  полк  к  своим   бойцам
                                        примкнуть    обратно.

Так  шагал  солдат  с  боями до  Берлина,
 Через  грозы,  летний зной,  дожди  и  стужу,
По   дороге  сквозь  бомбёжки,  пули,  мины,
Но  герой  не  струсил,  клятвы  не  нарушил.

Чтобы  в  будущем  войны  не  знать,  не  ведать,
 Чтобы  в  солнечной  стране  смеялись  дети,
Чтобы  мир  и  счастье правили  на  свете,
 Добывали  наши  воины  победу.

Мы  поклонимся  Великим тем солдатам,
Жизнь  за мир и нашу Родину  отдавшим,
 Всем  освободителям - почёт  и  слава!
Память  вечная -  войны героям павшим!

Внук  идёт с букетом майским  по  дорожке
К обелиску:  «Честь  и  слава  нашим  дедам!»
… Старый  дедушка  играет  на  гармошке,
Со  слезами  отмечает  день  победы …

                                                        04.12.2019 г.

На  фронт  ушёл  хозяин  с  сыновьями…
От  снега  покосился  частокол,
Чернеет  сад  скелетными  ветвями,
Сверчок  за  печкой  грусть -  тоску  завёл.

Малыш  в  тулупе  хлеб  грызёт  несвежий,
Пригрелся  рядом тощий  серый  кот.
Здесь  женщина  с  любовью  и  надеждой,
С  великой  верой  возвращенья  ждёт…

В  замёрзшее  окно  стучит  ненастье,
Лампада  догорает  на  заре.
Дом,  где  не  суждено  случиться  счастью.
…Солдатский  треугольник  на  столе…

                                               10.02.2020 г.

Внук и дедушка в парке Победы.
Их  беседу услышал  прохожий,
Внук серьёзно расспрашивал деда
О советском солдате  Алёше:

«Почему  гимнастёрка из камня,
Пьедестал весь цветами украшен?
Почему нам важна эта память?
Дед, скажи мне, война – это страшно?»

Дед задумался.  Молча  шагали
По дорожке.  Ответил не сразу:
«Мы понять это сможем едва ли,
Внук, я знаю войну  по рассказам.

В сорок первом году вероломно
На Отчизну фашисты напали.
В битве с вражеской силой огромной
Пограничники насмерть стояли.

Самолёты гудели, шли танки,
Враг коварный к Москве приближался,
Днём  бомбёжки,  ночные атаки…
Дух советских солдат закалялся.

Мои деды геройски сражались,
Ваня в Курске, Семён подо Ржевом…
Навсегда молодыми остались
Под бомбёжкой в холодных траншеях.

Передышка  в  минуты затишья.
Письма жёнам и детям писали,
К пулемёту спиной прислонившись,
Дом  любимый бойцы вспоминали

Шла война, а  поля колосились -
Не добудешь  без хлеба  победы.
В облаках мессершмитты носились,
Но не  прятались женщины, дети:
«Всё для фронта!»

Твой прадед  Василий
(Парню минуло только пятнадцать)
Был поставлен в страду бригадиром.
Без комбайнов легко ль управляться?

Урожай весь до зёрнышка убран.
Бросив взгляд на родные оконца,
Он покинул избу ранним утром,
Убегая на фронт добровольцем.

Пережившая боль отступлений,
Рать восстала, крепка и едина,
В бой рвалась сила трёх поколений,
И погнали врага до Берлина!

Воевали отцы, внуки, деды,
Высоко поднимая знамёна,
Жизнь и кровь отдавали победе.
Прадед  твой  возвратился  героем.

Всем героям поклонимся низко,
Всем, изведавшим  горечь войны…
Где бои шли -  стоят Обелиски,
Спят под ними Отчизны сыны».

                                      4 декабря 2019 г.

Дорога жизни - да, дорога смерти - нет,
снаряды тут и там ложатся замертво.
И даже не возьмешь в один конец билет,
остановилась кровь, сердечко замерло.

Какой дурак сказал, что ничего не спеть?
А я вам докажу, я буду горд и рад.
Не будет песня та стонать или хрипеть,
жизнь не отыграна. Блокадный Ленинград
замерз, и хочет он тепла и лишь тепла, еще,
конечно бы, хоть хлебушка кусок.
Зима метет, знобит, как никогда бела,
и от «костлявой» все уже на волосок.

И лейтенант идет, покинув госпиталь,
домой. И встреча с ней была случайною,
с той девушкой, но все, все видит Господи, -
солдат пока живой, он не погиб в бою.
И он бы не дошел, она замерзла бы,
в таком аду нельзя прожить по одному.
Вокруг тела лежат, нет досок на гробы,
похоронить людей здесь просто некому.

Они, едва дыша, в буржуйку все, что есть:
старинный секретер, дубовый ли комод.
Ох, если кто бы знал, как неуютно здесь,
а две души горят, как сорок второй год.
Боец вперед, на фронт, и до Победы, но
вернется - никого, и дом стоит пустой.
Такое вот опять печальное кино,
 вывод тут один, понятный и простой:
никто не ждал потерь и не хотел наград,
они давным - давно глядят на нас с небес.
Был страшный, как война, голодный Ленинград,
и у небес никак не выпросить чудес.

Война живет в ее участниках,
В ее свидетелях и понятиях,
Живет она в победных праздниках,
В надгробьях павшим, в нас живых.

Отца мы в мае провожали
На сборы, а не воевать.
Шутил он, говорил, чтоб ждали,
Прижав к груди меня и мать.

В июне грянул гром вселенский,
Война ворвалась в отчий дом,
Дядя погиб в краю мурманском,
Окопный друг сообщил о том.

Война гремела и над Бежецком,
Бомбежками вокзалов и дорог.
Мы принимали раненых и беженцев,
Давая им леченье, пищу, кров.

Кружили вражеские ассы
Над нашей школой дорогой,
Мы покидали спешно классы,
В укрытия, спеша гурьбой.

И всю войну шли похоронки
На братьев, сыновей, отцов.
Их бережно хранили за иконкой,
Оплакивая с Богом смерть бойцов.

Не по годам мы все мужали,
Война в строй ставила юнцов,
Своим трудом мы фронт снабжали;
Так мстили немцам за отцов.

И до сих пор тревожит прошлое,
Свой голос грозный подает.
Хотя и стали мы все взрослыми,
Забыть то время память не дает.