Строительство завода "Сельмаш" и выпускаемая им продукция

Климин И.И. Очерки по истории Бежецкого района Калининской области (1945-1955) / И.И. Климин. – Санкт-Петербург : Изд-во Политехнического университетата, 2017. – 416 с. В книге на основе глубокого изучения широкого круга источников, в том числе официальных документов, архивных материалов, периодической печати впервые в краеведческой литературе в проблемно-хронологическом плане исследуется история Бежецкого района Калининской области за 1945-1955 годы. В работе рассматриваются вопросы о состоянии партийно-советских органов власти, о колхозах, промышленных предприятиях, о развитии образования и здравоохранения, о городском хозяйстве Бежецка.

Глава третья

РАЗВИТИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Строительство завода «Сельмаш» и выпускаемая им продукция

В послевоенный период в районе насчитывалось до 32 промышленных предприятий, которые по ведомственной принадлежности, характеристике деятельности подразделялись на союзно-республиканские, местные и артели промысловой кооперации. К середине 1950х годов самым крупным предприятием как по количеству занятых рабочих, так и по объему выпускаемой продукции являлся завод сельскохозяйственных машин («Сельмаш»). Причем, как правило, в официальных документах именно это название и присутствует, но не «Бежецксельмаш». В этой связи отметим, что история становления данного предприятия, его работа подробно рассматривается в книге В.И. Брагина.¹
Строительство завода «Сельмаш» началось в конце Великой Отечественной войны в соответствии с постановлением Совета Народных комиссаров СССР от 14 сентября 1943 г. № 17831-р. В нем сказано: «Законсервировать строительство льнокомбината Наркомата текстильной промышленности СССР в г. Бежецке Калининской обл. и вместе с прилегающим к территории строительства жилпоселком передать в систему Наркомата минометного вооружения для организации производства сельскохозяйственных машин и запасных частей к ним».
Профиль и главные цели будущего мощного Бежецкого сельскохозяйственного завода определялись и конкретизировались в другом постановлении СНК СССР от 5 августа 1944 г. В этом правительственном документе говорилось: «В целях обеспечения льноводных районов машинами по уборке и первичной обработке льна Совет народных комиссаров постановляет: обязать Нарком минвооружения: а) построить в г. Бежецке Калининской обл. на базе законсервированного строительства Бежецкого льнокомбината Наркомлегпрома СССР завод сельскохозяйственного машиностроения с выпуском в год 3000 льнотеребилок, 200 тракторных льномолотилок, 2000 конных льномялок, 6000 льномялок, 200 льноочистителей, 25 000 веялок-сортировок, 2000 льноклеверотерок и на 1,5 млн руб. запчастей к льноубо-рочным машинам».²
Следовательно, правительственные документы предусматривали в г. Бежецке в районном, провинциальном центре строительство крупнейшего предприятия сельскохозяйственного машиностроения союзного значения, прежде всего для механической уборки и обработки культуры льна. Согласно проекту ИМВ-1, на заводе должны быть возведены следующие основные промышленные здания и цеха: литейный цех сырого и ковкового литья; механический; кузнечно-прессовый; деревоотделочный с лесозаготовительным отделением и лесосушилками; сборочный № 1 – для сборки веялки-сортировки, льномолотилки и сортировки; сборочный № 2; инструментальный; ремонтно-механический и ТЭЦ.
В 1944 г. управление заводом состояло из следующих организационных структур: руководство предприятием, директор, главный инженер, заместитель директора, главная бухгалтерия, а также из отделов, кадров, первого финансового, контроля МГТВО, пожарной охраны. В 1945 г. в структуру управления внесли некоторые изменения и она выглядела так: заводоупрвление и отделы: главного технолога, механика, конструктора, производственный и технического контроля, плановый, труда и зар¬платы, финансовый, кадров, МПВО, технического снабжения, топливный, транспортный, административно-хозяйственный, жилищно-коммунальный, капитального строительства, домоуправления, главная бухгалтерия, химико-технологическая лаборатория, вооруженно-вахтовая и пожарная охраны.
В конце 1944 - 1945 гг. реально началось возведение мощного сельскохозяйственного предприятия с 9 вышеназванными цехами в г. Бежецке на территории бывшего льнокомбината. На его строительство отпускалось 60 млн. руб. Из них 10 млн. должны были вложить в 1945 г. По плану необходимые квалифицированные кадры, как предполагалось, должны готовить для предприятия в ремесленных училищах и школах ФЗО с производственным обучением в его цехах.
В первое время завод строили немецкие военнопленные при активном участии бежечан. Первый секретарь РК ВКП(б) В.В. Савельева, в своем докладе на XIII партийной конференции в декабре 1944 г. так сформулировала задачи населения района в строительстве данного гиганта сельскохозяйственного машиностроения на Шолминской, Бежецкой земле: «Партийные, советские и хозяйственные руководители должны понять, что строительство этого завода – дело рук всего района и завод «Сельмаш» будут строить все: город и село, иначе действовать нельзя. Без повседневной конкретной помощи района завод не построить».³
В силу прежде всего объективных факторов, сурового, тяжелого военного и послевоенного времени сооружение завода продвигалось медленно, намеченные сроки ввода объектов срывались, регулярно переносились: проекты перерабатывались, отсутствовали кадры, строительные материалы, оборудование. Ведь строительство начиналось почти на пустом месте, отсутствовали законченные помещения, готовые к налаживанию производства. Сохранились со времени возведения льнокомбината только «времянки полубарачного типа», в которых работали военнослужащие и их нельзя считать полноценными цехами будущего предприятия. «В помещениях, где можно было, хотя бы на первое время, организовать самую примитивную работу, оконные проемы были заложены кирпичом. Небольшие окна почти не давали естественного освещения. В зданиях с печным отоплением отсутствовали полы. Оставшийся от льнокомбината водопровод с деревянными трубами требовал возвращения в эксплуатационное состояние. Электросеть завода нуждалась в ремонте с заменой опор и проверке под напряжением».
Возведение предприятия с начала и на протяжении первых 6 лет проводилось строительным трестом № 27 «Главспецстроя». Тогда как непосредственно сооружением его занималась в первый период подрядная организация «УВСР-28» (участок военно-строительных работ), затем – «УНР-100». Строительные организации не имели возможностей одновременно вести сооружение всех запланированных объектов, в том числе ТЭЦ на 4000 кВт, и работы ограничились возведением лишь первой очереди предприятия. Поэтому первоначальные проекты приходилось перерабатывать, с учетом «изменения технологического процесса количества и номенклатуры намечаемых к выпуску машин».⁴
Кроме указанных объективных причин, негативно влияющих на темпы строительства завода «Сельмаш» и выпускаемую им продукцию, отрицательно сказывалась и частая сменяемость его руководителей, не всегда обоснованная. На наш взгляд, отсутствие преемственности, стабильности в управлении предприятием, «кадровая чехарда» нарушала ритмичность как в ходе строительных работ, так и в выполнении производственных планов по выпуску продукции. Так, первым директором завода с ноября 1943 г. по август 1944 г. работал П.Г. Чуков, затем его заменил А.Н. Басов. Последний занимал должность руководителя недолго, в марте 1946 г. директором назначили A.Л. Фока, который проработал на этом посту до февраля 1949 г., уступив место А.В. Саханицкому. Последний находился в «директорском кресле» завода «Сельмаш» совсем мало, до лета 1950 г., после этого руководителем которого утвердили И.С. Фролова. Он занимал эту должность до 5 лет, до ноября 1955 г. После директором стал Б.Г. Шипулин.
О трудностях и проблемах, тормозящих ход строительства завода на начальном этапе, можно судить по выступлению его директора А.Н. Басова на пленуме РК ВКП(б) 10 июня 1945 г. «Правительственная программа нами не выполняется, – признавал он, указывая при этом и на причины. – Для ее осуществления требуется оборудование, производственные помещения. Этого пока нет, только идет соответствующая подготовка», в том числе для пуска литейного цеха, поскольку машины-льномялки «требуют большого количества литья», которое мы должны выпускать. Завод испытывает большие трудности с квалифицированными рабочими, хотя проделана большая работа по подготовке токарей, слесарей, формовщиков из вчерашней колхозной молодежи». «Много недостатков в общественной работе: профсоюзная организация бездействует, социалистическое соревнование отсутствует, наглядной агитации нет. Вода – решающее звено в работе производства. Сегодня проблема воды не разрешена. По всем данным, получим американскую электростанцию «Юнит», но она будет обречена на простой, так как ее не на что будет ставить, нет кирпича. Несмотря на имеющиеся трудности завод бесспорно будет работать, но и районные организации заводу должны оказывать большую помощь и прежде всего кадрами». При этом Басов предположил, что предприятие уже в 1945 г. может выпустить первую партию сельскохозяйственных машин. И эта задача была выполнена.
Несмотря на огромные препятствия, существующие проблемы объективного и субъективного характера, небольшой коллектив завода «Сельмаш» благодаря его самоотверженному труду в Победном 1945 г. одержал первую победу, дал первую продукцию, изготовил и передал труженикам деревни 69 шестипарвальных молотилок и 2 льноклеверотерки ТЯК-0,6.⁵ И это можно считать, несомненно, большим производственным достижением первых сельмашевцев-бежечан, их трудовым подвигом, приступивших к постоянному выпуску сельскохозяйственных машин, в том числе и первых образцов сортировок.
За 1946 г. заводу удалось расширить техническую базу, а силовое хозяйство пополнилось новыми мощными дизелями. Была проделана заметная работа по перепланировке цехов, увеличен станочный парк. По данным директора предприятия А. Фоки, в этом году выпустили 2094 льноуборочные машины, в том числе освоено несколько новых их типов. Высокую производительность труда показывали фрезеровщики Костров, Федоров, токарь Васильев, столяры – Сурин, Александров.⁶
В июне 1946 г. на заводе проводился месячник рационализаторов, в течение которого рабочие и служащие, инженерно- технические работники внесли более 40 предложений, в том числе они поступили и от начальника механического цеха Мас¬ленникова, которого премировали 1000 руб.⁷
Между тем завод продолжал расширяться и строиться с участием многих бежечан. Об этом можно судить и по содержанию статьи, опубликованной в районной газете «Знамя коммуны» 7 февраля 1947 г., пространные выдержки из которой приводятся ниже.
«За вокзалом, за рощей старых лип и берез раскинулись большие корпуса Бежецкого завода «Сельмаш». Завод строится. Люди роют землю, ставят столбы, закладывают фундаменты новых корпусов и многоквартирных домов. Но вместе с тем завод борется за выполнение своей производственной программы. Не успела высохнуть штукатурка на стенах вновь отделанной электростанции, как уже завертелся в стремительном беге маховик мощной динамомашины. Дышит жаром вчерне отделанная литейка. И пилорама, еще без стен, из-под недавно подведенной крыши, наполняет воздух острорежущим звуком работающей циркулярной пилы. Завод «Сельмаш» растет не по дням, а по часам. Там, где еще вчера земля была покрыта снегом – сегодня все уже перерыто и разворочено. Столбики отмечают углы нового корпуса, цеха. Как гигантский гриб поднимается к небу громадная буровая вышка. Тут будет заводское водохранилище, отсюда во все стороны по территории завода побегут железные трубы водопровода. Гордо высится четырехэтажный кирпичный дом ИТР.
В процессе стройки в борьбе за выполнение производственного плана куются новые люди. В деревообрабатывающем цехе работает столяр Леонид Иванович Рысев. Перевыполняет нормы, стахановец».
Конечно, газета, рассказывая материал о ходе строительства завода в эмоционально-публицистическом тоне, немного пре¬увеличивала его масштабы и сроки ввода в строй корпусов. На самом деле темпы его сооружения, возведения новых зданий, цехов оставались медленными, намеченные планы по вводу их в эксплуатацию срывались. А отпускаемые средства на капитало¬вложения полностью не осваивались. Например, в 1945 г. заводу отпустили 7 млн 200 тыс. руб., а освоили 3 млн 966 тыс.; в 1946 г. – соответственно 8 млн; 3 млн 930 тыс.; в 1947 г. – 9 млн 400 тыс.; 6 млн 876 тыс. руб.⁸
Эти официальные данные свидетельствуют о том, что отпущенные государством огромные деньги на ввод в эксплуатацию производственных и жилых площадей строителями завода не осваивались, что препятствовало и выполнению плановых заданий по выпуску сельскохозяйственных машин. Сроки завершения строительства объектов срывались и в 1947 г. ПодрядчикУВСР-28 (начальник Чеченин) работал плохо, заводу не сдали основные цеха: чугунно-литейный, механический, кузнечный, прессовальный, лесосушилку, котельную и другие производственные и жилые помещения, по сути, завод оказался без отопления и воды.⁹
В основном по этим же причинам он не справился с выполнением и производственного плана 1946 г, его удалось осуществить только на 62,9 %. И это был худший показатель из 29 предприятий города и района.¹⁰ И основная причина таких «неутешительных» производственных показателей, по нашему мнению, объективная. Заводу спустили сверху явно завышенный, нереальный план, не учитывая его еще слабую техническую базу, отсутствие трудовых ресурсов, рабочей силы, квалифицированных специалистов.
В этой связи отметим, что именно по объективным причинам завод «Сельмаш» и в будущем не всегда практически осуществлял в полном объеме ежегодные, на наш взгляд, завышенные для него производственные задания. За это регулярно его руко¬водство, партийная организация подвергались критике со стороны РК-ГК ВКП(б) и вышестоящих органов власти.
В 1947 г. завод также не справлялся с реализацией плана «из месяца в месяц», хотя его работу слушали на заседании бюро РК ВКП(б) 6 раз.¹¹ Но результаты этих слушаний не давали должного эффекта, ибо программу по выпуску валовой продук¬ции за этот год предприятие выполнило только на 74 %, по товарной – на 80,4 %, и он не додал государству сельскохозяйственных машин на сумму 525 тыс. руб.¹² Тем не менее производственные показатели за 1947 г. были лучше, чем в 1946 г.
Неудовлетворительная работа завода «Селъмаш» резко критиковалась в конце декабря 1947 г. на XIV районной партийной конференции. Так, в докладе секретаря РК ВКП(б) Мосейкина указывалось, что директор предприятия Фока «не обеспечивает руководство заводом, производственная программа из месяца в месяц не выполняется», проявляется чувство неуважения «к советскому плану», к его осуществлению, а выпускаемая предприятием продукция отличается высокой себестоимостью и низким качеством, на что жалуются колхозы. По Мосейкину, одной из причин невыполнения производственных заданий предприятием служит «немеханизация трудоемких процессов», плохое использование оборудования, простои которого только в 1947 г. cocтавили 10 617 станко/часов.
По мнению партийного лидера района, другой фактор, негативно влияющий на производственные процессы на «Сельмаше» – отсутствие нормальных жилищно-бытовых условий для рабочих, пренебрежительное отношение к их нуждам. Строительнаная контора, возглавляемая Чечениным за год «не сдала эксплуатацию ни одного метра» не только производственных, и жилых помещений. Причем коммунист Воднев в отделе капитального строительства в течение длительного времени занимается приписками «в выполнении плана строительства» на несуществующие объекты, подделывал документы, присвоил государственных средств на сумму 16 тыс. руб.
Отсутствие благоприятных условий для «быта и труда рабочих», привело к тому, что 34 человека «дезертировали» с предприятия», в том числе 14 выпускников ремесленного училища 67 сельмашевцев были осуждены за прогулы. Их прогулы и «дезертирство» рабочих с завода, Мосейкин объяснял также отсутствием у его администрации внимания к их жилищно-бытовым проблемам. «На заводе «Сельмаш», – рассуждал он, – отопление в цехах отсутствует, в них температура стоит такая же как и улице. Топливом рабочие и общежития не обеспечены», в последних холодно и неуютно, столовая работает неудовлетворительно, обеды в ней готовятся низкого качества.
К тому же и зарплата выдавалась рабочим нерегулярно. А коллективный договор, обязывающий администрацию улучшать жилищно-бытовые условия, ей не выполнялся в большинстве пунктов. Да и культурно-массовая работа находилась «в загоне» в клубе было холодно и неуютно, организовывались там только танцы.¹³
Мосейкин, представив в мрачном виде в своем отчетном докладе на конференции все стороны не только хозяйственной но и культурно-массовой жизни на предприятии, вину за это возложил на его директора, А. Фоку, исключая объективные причины.
В отличие от РК ВКП(б), Калининский обком партии, следует из выступления его представителя Зубова на XIV конференции бежецких коммунистов, вину за «провальные дела» на заводе «Сельмаш» в основном пытался переложить на РК ВКП(б). Поскольку последний, дескать, мало занимался этим вопросом, не предъявлял должной требовательности, настойчивости к его руководству, по вине которого сорвано строительство предприятия союзного значения.¹⁴
Секретарь партийного бюро завода В.А. Молчанов, выступая на XIV большевистской конференции, постарался возложить ответственность за срыв в выполнении производственной программы на строителей, подрядчика, не осуществивших своих обязательств перед заводом в 1947 г., ибо они не сдали «не¬обходимое количество жилой и производственной площади». Поэтому не была создана соответствующая электрическая силовая база. «Это приводит к неизбежному простою оборудования, а отсутствие инструментального цеха не позволяет удовлетворить потребности завода. Кроме того, на нем много оборудования, требующего капитального и профилактического ремонта. А чтобы решить эту проблему следует на предприятии иметь ремонтный цех».
Помимо этого, неэффективную деятельность строительного отдела завода Молчанов объяснял и неукомплектованностью его рабочими кадрами массовых профессий, также и инженерно- техническими работниками. В их состав входят временные, приезжие специалисты, тогда как директор завода Фока не заботится о их закреплении, не создавая надлежащих условий.¹⁵ 
О кадровой проблеме на конференции в своем выступлении говорил и директор завода «Сельмаш» А.Л. Фока, признавая, что «у нас плохо с кадрами», сославшись при этом на то, что «он ежедневно занимается по 3 часа бухгалтерскими делами», ибо на заводе нет главного бухгалтера. «Если начальники цехов более или менее квалифицированны, то с другими руководящими работниками дела обстоят неудовлетворительно». Принимая критику, прозвучавшую на данной конференции в его адрес правильной, тем не менее Фока постарался переложить вину за «провалы» на заводе на Министерство сельскохозяйственного машиностроения СССР, в подчинение которого завод перешел в 1946 г. Поскольку предприятие в 1947 г. «не получило ни одного квадратного метра производственной и жилой площади, РК должен поставить вопрос перед Министерством: будет ли оно заниматься заводом».
Причем руководитель предприятия, признавая невыполнение задач по серийному выпуску машин заводом, указал и на имеющиеся его производственные достижения. Так, в 1947 г. сделал 1500 т литья, тогда как в 1945 г. – 72 т, а выработка на одного рабочего поднялась в 1,5 раза по сравнению с 1946 г. Только за ноябрь - декабрь выпустили 700 клеверотерок, «но могли бы и больше, но нас лимитируют». Однако Фока указал, что завод, работает плохо, но не по его вине.» Если будут считать, – оправдывался он перед делегатами-коммунистами, – что в плохой работе повинен только директор, то такого директора легче снять или отнять у него партийный билет», но «завод работает в трудных условиях». Они, судя по его оценке, «созданы союзным министерством».
Тем не менее, Фока заверил делегатов конференции в том, что «завод с 1/1 1948 г. будет выполнять производственную программу, к этому есть все возможности».¹⁶
В свете изложенного материала на XIV конференции бежецких коммунистов 29-30 декабря 1947 г., хорошо видны болевые точки, острые проблемы воздвигаемого завода. Их мы бы назвали проблемами роста нарождающегося крупного предприятия по выпуску сельскохозяйственных машин, в основе которых, подчеркнем еще раз, лежали объективные факторы – тяжелейшие социально-экономические последствия в целом для страны, области, района послевоенного периода.
На наш взгляд, из представленных позиций трех сторон относительного «отставания» в деятельности завода «Сельмаш», каждая из них права по-своему, но и каждая несет долю ответственности за это, не перекладывая всю вину на других. Безусловно, часть ее лежит на министерстве, в том числе в решении кадрового вопроса, в снабжении своевременно завода сырьем, оборудованием, техникой. Калининский обком ВКП(б), обсуждая вопрос в мае 1947 г. на бюро о работе предприятия, но мало что сделал по оказанию ему посильной помощи, ограничиваясь больше всего критическими оценками, в том числе и в адрес райкома партии. Последний, увлекшись «заседательской суетней» и критикой в адрес администрации завода, не оказывал ему серьезной поддержки в обеспечении рабочей силой, в подготовке кадров массовых профессий.
Этой проблемой мало занимались и директор завода A.Л. Фока, главный инженер А.Г. Рабинович, работавший с декабря 1946 г., а до него эту должность занимал Ф.Я. Титоренко. Конечно, доля вины лежала на руководителях предприятия, в том числе в отсутствии надлежащей заботы о кадрах, рабочих, их жилищно-бытовых условиях. Однако мы разделяем точку зрения Фока, в том, что сложившаяся трудная ситуация на предприятии не столько в работе директора, а в тех непростых объективных условиях, в которых завод оказался. По нашему мнению, в тот конкретный тяжелейший период после войны, замена «плохого» директора на «хорошего» вряд ли могла радикально изменить хозяйственную ситуацию к лучшему. Это показал и предшествующий опыт по частой смене директоров завода.
Хотя от методов, стиля работы руководителей, их профессионализма, требовательности также многое зависело в реализации производственных программ. «Неудачные» хозяйственные итоги завода в 1947 г. обсуждались на общем собрании рабочих, инженерно-технических работников 2 февраля 1948 г. После доклада директора завода Фоки присутствующие на собрании перешли к его обсуждению, в ходе которого звучала конструктивная критика в его адрес. Выступающие высказывали рациональные предложения по устранению недостатков, по более эффективному использованию внутренних резервов в целях налаживания нормальной работы предприятия. Говорили о наболевших вопросах; об укреплении материальной базы предприятия; об улучшении снабжения инструментами, материалами. Рабочие критиковали деятельность отдела снабжения во главе с коммерческим директором Лепским, «недобросовестно выполняющего свои обязанности»; о плохой подготовке к зиме, о низком качестве выпускаемой продукции. Об этом свидетельствуют и поступающие жалобы от колхозов на завод. Участники совещания отмечали отсутствие культуры производства, когда не придается значение его механизации; несвоевременно доводятся планы до цехов, некоторые рабочие нарушают трудовую дисциплину, тогда как администрация не уделяет должного внимания подготовке кадров массовых профессий, улучшению материально-бытовых условий рабочих, хотя на заводе имелось 48 рабочих, успешно справившихся с выполнением годового задания том числе кузнец В.А. Виноградов, столяр Марков.¹⁷
По-видимому, администрация, коллектив завода из высказанных ранее критических замечаний, сделали определенна выводы и в 1948 г. предприятие стало работать лучше и на протяжении года справлялось с выполнением производственной программы. Так, секретарь горкома ВКП(б) Селезнев, подводя итоги работы бежецкой промышленности за первый кварт 1948 г., признал, что завод «Сельмаш», отстававший в 1947 г., «пятимесячную программу выполнил за 4 месяца». Он отметил отличную работу слесарей Баулина и Царева. Хотя и признал низкое качество производимой продукции, когда «отдельные детали к льномялкам и клеверотеркам настолько делаются небрежно, что совсем непригодны для употребления».
Что же касается строительных дел, то, по данным Селезнева ситуация здесь сложилась «нетерпимая». Поскольку план 4^х месяцев строительная контора, руководимая Чечениным, реализовала лишь на 57 %, субподрядчиком – на 56 % собственными средствами, объясняя причины невыполнения «недостатком рабочей силы».
По-прежнему на предприятии не велась борьба за экономию, велик брак. Например, в апреле 1948 г. литейный цех дал 23% «брачной продукции», а в 1947 г. он принес заводу убытка на сумму 240 тыс. руб. На предприятии неэффективно использовалось оборудование. Так, за апрель 1948 г. простои станков составили 2765 часов.¹⁸
Тем не менее, коллектив завода досрочно справился с выполнением полугодовой программы 1948 г. и выпустил сверх задания 300 сельскохозяйственных машин. И по итогам всесоюзного социалистического соревнования за первые 6 месяцев предприятие заняло третье место с вручением ему переходящего Красного знамени. На заводе лучшим признали ремонтно- механический цех, 36 передовых рабочих получили премии, том числе литейщик И. Рожков, формовщики И. Семин, В. Некрасов – по 300 руб.¹⁹
Летом 1948 г. завод приступил к серийному производству новой, усовершенствованной модели льномолотилки. Она производила очес и обмолот коробочек льна и за сутки обмолачивала до 45 тыс. льняных снопов. Причем машину приводил в движение двигатель или мотор, или четырехконный привод. Изобретателем этой молотилки являлся Латышев, сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института льна. Для запуска машины в серийное производство много усилий приложила техническая бригада в составе конструктора Назарова, технолога Нуколова, диспетчера Зубова, начальника механического цеха Павлова, бригадира Брусова.²⁰
О ходе строительства завода в 1948 г. можно судить по содержанию статьи, опубликованной местной газетой старшим инженером Остер-Волковым 14 октября.²¹ В этом году строители сдали в эксплуатацию основные сооружения, что подготовило под монтажные работы литейный и кузнечнопрессовый цеха. Были сделаны заводу также механизированная лесопилка и котельная, и заканчивались работы по сооружению вспомогательных помещений к литейному хозяйству площадью 5000 кв.м. Построили три 16-квартирных дома и строилось еще два. Разворачивались работы по возведению второго механического сборного цеха и фильтровального станка.
Для полного завершения строительства завода необходимо еще было соорудить ТЭЦ с мощными электросетями, способными обеспечить электроэнергией не только завод, но и соседние населенные пункты, в том числе расположенные даже в Молоковском, Максатихинском районах. Однако темпы строительства по-прежнему сдерживались низкой производительностью труда, нехваткой рабочей силы, цемента, других материалов. По вине начальника лесопильного цеха Гуськова срывалась поставка пиломатериалов, а из-за «нерасторопности» руководителей отделов снабжения Павлова и транспортного – Провоторова простаивало бетонное и шлакоблочное оборудование.
О наметившихся положительных тенденциях как в строительстве завода, так и в производимой им продукции заявил в ноябре 1948 г. и его директор А. Фока. Он сказал, что сейчас «завод не тот, что был год назад» и привел некоторые данные для подкрепления этой мысли. План по выпуску валовой продукции за 10 месяцев выполнен на 113 %, по товарной – на 112,1 %. В этом году завод освоил производство в массовом порядке льномялок, выросли новые производственные и жилые корпуса. К 1 декабря будет сдан в эксплуатацию кузнечно-прессовый цех площадью 4200 кв.м, активно ведется работа и в литейном деле. Была также введена в строй первая очередь сушильных камер, сооружалась железнодорожная ветка. За 1948 г. поступило 125 рационализаторских предложений, из них внедрили в производство 76, которые дали экономический эффект в 150 тыс. руб.²²
1948 г. в целом для коллектива завода «Сельмаш» оказался удачным, пожалуй, стал самым лучшим по экономическим показателям за последний период. Впервые предприятие по выпуску валовой продукции с производственным планом справилось на 107,1 %. Но ее качество, как отмечалось в материалах 1^й городской конференции бежецких коммунистов, оставалось еще низким.
Завод «завоевал печальную известность по бракованности сельскохозяйственных машин. Они выходят из строя через несколько дней работы».²³
Низкое качество производимой продукции признавал и директор завода Фока. Выступая на данной конференции в начале февраля 1949 г., он констатировал: поступают жалобы и рекламации от колхозов, особенно на льномолотилки. И причину брака он усматривал в том, что эти машины были рассчитаны «на конный привод, а не на механическую силу». И в настоящее время вносятся изменения и их «качество, улучшается», хотя предприятие за 1948 г. не только успешно выполнило план, но и перевыполнило», констатировал Фока. Однако «не справилось с освоением всех площадей», в том числе и литейного цеха, который «тормозит работу». Подрядчики показали также неплохие результаты, освоили 9 млн руб. и производственные площади предприятия в 1948 г. составили уже 16,5 тыс. кв.м.²⁴
Слабо была поставлена на заводе работа по механизации трудоемких процессов, наблюдалась текучесть кадров, в том числе «молодых и неопытных», нарушалась трудовая дисциплина. Только за 4й квартал 1948 г. выявила прокуратура 35 прогулов и опозданий, из них на 26 – приказом директора наложены взыскания, 9 человек осуждены.²⁵
Большая текучесть кадров на заводе наблюдалась и в 1949 г., с которого уволилось до 200 человек, а со строительно- подрядной организации УНР-165 еще больше – 242. Последняя выполнила план на 92,6 % и закончить строительство механического цеха она так и не смогла. Хотя задание по жилищному строительству было реализовано на 124 %, но значительная часть возведенной жилой площади не сдали в эксплуатацию. В 1949 г. освоили на строительно-монтажных работах и оборудование на заводе 13 млн руб., из полученных 15,8 млн руб.
Как и в прежние годы, на предприятии низкой оставалась работа по экономии средств, не велось настоящего учета за расходованием в цехах топлива, перерасход которого составил только за 10 месяцев 250 %, а убыток от брака равнялся в 1949 г. 500 тыс. руб. Простои оборудования достигали 162 тыс. станкочасов.²⁶ Не проявлялось должной заботы и о жилищно-бытовых условиях рабочих, в том числе и строителях. Они проживали зимой в холодных комнатах, в которых замерзала вода. Не проводилось воспитательной работы и среди молодежи. Так, в 1949 г. из 150 молодых рабочих, окончивших школу Ф30, 27 имели судимость.²⁷
1950 г. оказался для сельмашевцев «провальным». Уже в первом полугодии завод систематически не справлялся с выполнением плановых заданий и в целом хозяйственный год закончил с реализацией производственного задания только на 62,3 %.²⁸
Одной из причин низких показателей работы завода в 1950 г., кроме объективных факторов, о которых упоминалось, на наш взгляд, стала и смена его руководителей. В 1949 г. от должности директора освободили A.Л. Фоку, которого заменил А.В. Саханицкий. Но и последний на этой должности проработал недолго, летом 1950 г. его сменил И.С. Фролов, а на должность главного инженера назначили П.В. Мешкова.
Краткосрочное пребывание Саханицкого в должности директора завода «Сельмаш» объясняется не только «плохим» руководством данным предприятием, но и его «морально-бытовым разложением». Об этом можно судить по содержанию постановления горкома ВКП(б) в мае 1950 г. В нем сказано: «Проверкой установлено, что директор завода «Сельмаш» т. Саханицкий неправильно вел себя в быту, сожительствовал с подчиненными работницами завода (инженером по подготовке кадров Тимофеевой, личным секретарем Пушковой), допускал развязное, нетактичное отношение к отдельным девушкам, работницам секретариата, организовывал у себя в квартире пьянки с приглашением девушек работниц завода, принимал участие в пьянках, организуемых начальником АХО, беспартийным Ивановым, гулял в деревне на религиозном празднике с сожительницей Тимофеевой. Неоднократно являлся на работу, будучи в нетрезвом виде. Имелся факт неприличного поведения Саханицкого в нетрезвом виде в общественном месте – театре завода «АГО». После пьянок т. Саханицкий под видом болезни по несколько дней не выхолил на работу. Такое поведение т. Саханицкого привело к ослаблению с его стороны руководства заводом, компрометировало его как коммуниста и руководителя. Бюро ГК ВКП(б) постановляет: за распущенность в быту (сожительство с работниками завода, систематические пьянки) и ослабление руководства завода директору завода «Сельмаш» т. Саханицкому объявить строгий выговор».²⁹
Низкие показатели работы завода в 1950 г. во многом объяснялись и срывами планов по строительству производственных площадей для него. Ибо сроки ввода заводских зданий ежегодно срывались, выделенные средства не осваивались, о чем выше упоминалось, прежде всего по объективным причинам. Так, сметная стоимость строительства предприятия в самом начале оценивалась в 190 млн руб. Однако в первой половине 1950 г. освоили капиталовложений только в сумме 33 млн руб., что составляло 17,2 %. И тем не менее за эти деньги в труднейших ус­ловиях удалось ввести за 1945 – 1950 гг. почти на пустом месте 23 400 кв.м производственных площадей, построили значительное количество заводских объектов, в том числе следующие цеха к июню 1950 г., как следует из табл. 7.³⁰
В силу объективных факторов, тяжелейшего социально- экономического положения страны, области, района послевоенного периода ввод в эксплуатацию заводских объектов проходил медленно, заметно отставал от предполагаемых сроков: слабая организация труда, перебои в снабжении, нехватка строительного материала, рабочих, причем среди последних наблюдалась большая текучесть. Тяжелый физический труд, плохое питание, неудовлетворительные жилищные условия, низкая заработная плата, выдача которой нередко задерживалась способствовали большому оттоку рабочих со стройки. Ведь количество увольняемых ежегодно составляло более 200 человек, или примерно одна треть от общего числа. Например, на июнь 1950 г. в орга­низации «УВСР-28» было занято 627 человек.³¹

Таблица 7

В 1951 году коллектив завода работал эффективней, ритмичней в связи с расширением площади и показал неплохие производственные результаты. По данным его директора И. Фролова, по валовой продукции план был выполнен на 109 %, по товарной – на 110 % с осуществлением количественных и качественных показателей в номенклатуре. Предприятие освоило и пустило в массовое производство новую сложную льнообрабатывающую машину «МЛС-25». Первым в Калининской области завод ввел в производство печь для обжига ковкого чугуна, освоение которого освободило его от зависимости от других предприятий и позволило сократить расходы.³²
В 1951 г. уменьшились потери от брака к уровню 1950 г. на 1,4 %, снизилась себестоимость выпускаемых сельскохозяйственных машин – на 20,6 %; от рационализаторских предложений получили 900 тыс. руб. экономии. Причем первое место по этому показателю принадлежало работникам литейного цеха, руководимого Г.К. Скибиным. Предложения последнего дали экономию на 275 тыс. руб., а общая ее сумма от рационализаторов данного цеха составила 486 тыс. руб.
Слаженный, самоотверженный труд сельмашевцев в 1951 г. и обеспечил высокие экономические результаты. Среди них насчитывалось 172 передовика-новатора, перевыполнявших нормы выработки, 39 отличившихся рабочих и инженерно- технических работников были занесены на заводскую Доску почета. Приказом министерства сельскохозяйственного машиностроения 24 передовика производства наградили знаком «Отличник социалистического соревнования», в том числе конструктора Бугрова, слесаря Маматина, шлифовщика Морозова, слесаря- сборщика А.И. Иванова.³³
Лучшей формовщицей завода была Антонина Дмитриевна Демина, депутат городского совета. Она поступила на работу в 1945 г., перевыполняла нормы и давала продукцию хорошего качества. С этого же времени трудился на предприятии и лучший мастер участка механического цеха Иван Михайлович Доброходов, также депутат городского совета. После окончания школы ФЗО он работал токарем, затем бригадиром и позднее мастером.³⁴
Однако в 1952 г. экономические показатели завода вновь пошли вниз и он стал отстающим. Из месяца в месяц не справлялся с выполнением производственных заданий, которые оказались для него непосильными. Так, за 5 месяцев план коллектив выполнил на 87 %, а за год – на 94,2 %.³⁵ Причем руководство предприятия – директор Фролов и главный инженер Мешков объясняли «неудовлетворительную» его деятельность объективными факторами: плохим снабжением завода материалами и сырьем, что не учитывалось при составлении для него плана на 1952 г., который оказался явно завышенным.
В то же время горком ВКП(б), газета «Знамя коммуны» усматривали «провалы» в деятельности завода в основном в «плохих» руководителях. Так, заведующий промышленно-транспортным отделом городского комитета партии А. Пашковский невыполнение месячных заданий видел в низком уровне руководства предприятием. По его оценке, администрация «закрывает глаза на крупные недостатки в работе производства, отвлекает от главной задачи – лучше использовать свои внутренние резервы. На заводе велика текучесть кадров, на низком уровне трудовая дисциплина. Плохо поставлена учеба, дело планирования, нет борьбы за экономное, бережное расходование сырья, материалов, в организации социалистического соревнования формализм».³⁶ 
Такую же позицию о причинах экономических трудностей на заводе «по вине» его руководителей, которые не навели «порядка в вопросах организации производства», изложил на страницах городской газеты И. Владимиров в статье «Почему отстает завод «Сельмаш»?»³⁷ Правда, в отличие от Пашковского, он постарался подкрепить «вину» Фролова, Мешкова конкретными фактами, цифрами. Так, по подсчетам Владимирова, предприятие не выполняя государственный план по выпуску продукции, не дало стране за 4 месяца 135 сельскохозяйственных машин простого и сложного типов для обработки льна, конопли, а также не поставило большое количество к ним запасных частей. Кроме того, наблюдается снижение производительности труда на одного рабочего с 96,4 % в январе до 70,9 % в апреле; и наоборот, происходит удорожание себестоимости выпускаемой продукции. Потери от брака за 4 месяца составили 244 тыс. руб. Не снижается трудоемкость производства, увеличиваются непроизводительные затраты. Так, перерасход фонда заработной платы достигал 398 тыс. руб., тогда как число рабочих, невыполняющих норму, с января по апрель выросло с 84 до 97 человек.
На предприятии, считал Владимиров, много бесхозяйственности, только за первый квартал 1952 г. перерасход металлопроката равнялся 35 т, из которого можно было изготовить сотни простых сельскохозяйственных машин. Кроме того, допускается много брака как при выпуске машин, так и деталей и потери металла составляют 180 т, или «10 железнодорожных платформ». Завод отстает и по количеству производимых машин, и по их качеству. Доказательством тому служит большой возврат готовых к сдаче машин для исправления и доделок, он достигает до 1/3 от всех произведенных, устранение которых требует новых расходов.
Низкий уровень трудовой дисциплины, считал Владимиров, также является одной из причин отставания предприятия. Имеют место опоздания, самовольный уход с производства рабочих, он вызван еще и тем, что «нераспорядительность начальников цехов, мастеров» вынуждает работников «простаивать не только часами, но и днями. Они не знают порой к чему приложить руки». Только по официальным данным, за первый квартал простои достигали до 7 тыс. человеко-час. Также есть и простои оборудования. Например, в механическом цехе станки в мае работали 67 % времени.
И одна из главных причин «непорядка» на заводе, по Владимирову, «неумение его администрации организовать плановую, ритмичную работу коллектива, а занимаются «штурмовщиной». Она «укоренилась в порочную практику, в неразбериху» вместо планомерной, нормальной работы по суточному графику.38 Автор публикации за плохую организацию производства на заводе возлагает вину не только на директора, главного инженера, но и начальников отделов: производственного – Ставского, снабжения – Герасименко, технического – И.В. Лабора.
Однако отмеченные автором болезненные явления в деятельности завода проявлялись и раньше в большей или в меньшей степени, с момента выпуска им первых сельскохозяйственных машин и будут иметь место и в дальнейшем, хотя его директора, главные инженеры менялись как и заведующие отделами управления.
Тогда как названные проблемы не только не сокращались, но даже имели тенденцию к их росту. Следовательно, отставание предприятия имело прежде всего под собой объективную основу, хотя отрицать слабую работу администраций завода на протяжении всего рассматриваемого периода в существовании заводских «закоренелых болезней», конечно, не следует. Однако, с нашей точки зрения, оценивать работу предприятия на оценку «плохо» или «хорошо» только по такому показателю как выполнение или невыполнение плана не всегда уместно. Такой подход односторонний, но его использовали партийные, советские и хозяйственные вышестоящие органы. Последние, разрабатывая и спуская заводу производственные задания, конечно, исходили из потребностей колхозов, совхозов в сельскохозяйственных машинах в масштабах страны, области. Однако они не учитывали реальные, хозяйственные, социальные возможности завода для их реализации на месте. Отсутствие цикличности в деятельности предприятия, «штурмовщина», наличие брака в выпускаемой продукции, слабое использование имеющегося на нем оборудования, текучесть кадров, опоздания, прогулы рабочих во многом объяснялись плохим, несвоевременным снабжением завода сырьем, материалами «смежников», отсутствием квалифицированных кадров, ведущих специалистов, низкой заработной платой, ее задержкой, неудовлетворительными жилищно-бытовыми условиями. И в тот исторический момент в силу объективных причин не имелось реальных экономических, социальных возможностей для их решения.
С нашей точки зрения, и выполнение заводом в 1952 г. производственного плана на 94 % в тех конкретных труднейших условиях это хороший показатель работы коллектива, его руководителей при всех недостатках в управлении последних.
В отличие от вышестоящих хозяйственных, партийных органов, дирекция завода, как упоминалось, признавая свои недоработки, акцент в его «отставании» делала на объективные факторы и старалась их негативные последствия смягчить. Она уделяла много внимания модернизации производства, развитию технического прогресса, рационализации, изобретательству. Об этом можно судить и по материалам, публикуемым той же газетой «Знамя коммуны» в 1952 г.
Так, по сведениям главного инженера П.В. Мешкова, «только за первые 6 месяцев 1952 г. в творческой, рационализаторской работе на заводе участвовало 111 человек, из них 67 рабочих и мастеров. Они подали 220 предложений, из которых приняли 145 и находились на рассмотрении, 70 внедрили в производство. Реализация предложений давала экономический эффект в 500 тыс. руб., способствовала экономии средств, снижению себестоимости выпускаемой продукции. Администрация предприятия материально стимулировала труд рационализаторов, которым за первую половину 1952 г. выплатили премии в сумме 16 тыс. руб.³⁹
В этот же период в первом сборочном цехе бригада слесарей в составе Липатова, Владимирова, Баулина, Морозова под руководством технолога Свиридского и начальника конструкторского бюро Назарова изготовили 10 первых новых опытных машин – терок-веялок «УТВ-1». Эта сельскохозяйственная машина предназначалась для вытирания и отсеивания семян клевера из машины при выделении льна из головок.⁴⁰
В 1953 г. экономические показатели завода оказались более высокими, лучшими по сравнению с предшествующим годом. На протяжении всего года он наращивал выпуск сельскохозяйственных машин. Предприятие выполнило план по валовой про¬дукции на 100,2 % и по товарной – на 100 %. Однако старые «болезни» производственного характера продолжали тормозить работу предприятия. По-прежнему нарушалась ритмичность в его деятельности, наличествовала «штурмовщина», да и качество производимых машин оставляло желать лучшего. Потери от брака составляли за год 808 тыс. руб., а простой оборудования равнялся 20 тыс. станко-час. В результате завод план по производительности труда выполнил на 97,3 %.⁴¹
Тем не менее, несмотря на существующие проблемы, в 1954 г. предприятие успешно справилось с реализацией плановых заданий.⁴²
Согласно данным директора завода И.С. Фролова, в этом году завод увеличил выпуск валовой продукции на 226 % к уровню 1951 г., производительность труда выросла на 170 %, а себестоимость снизилась на 60 %. Рабочие внесли за этот период 365 рационализаторских предложений. Правда, руководитель предприятия не упомянул, какое же количество рационализаторских предложений внедрили в производство, какова от них экономия средств, не назвал он и существующие проблемы, тормозившие работу коллектива завода, хотя и упомянул о наличии «штурмовщины» в производстве машин, за счет чего и осуществлялся план, который на 1955 г. ему увеличили в 3 раза.⁴³
И такое «сверхувеличение» производственного задания, спущенное сверху предприятию на 1955 г. без учета его материально-технических, трудовых ресурсов было явно завышенным, заведомо невыполнимым коллективом. Хотя последний прилагал немалые усилия для его реализации, и тем не менее с осуществлением ежемесячных, квартальных производственных программ завод не справлялся и годовой план по выпуску валовой продукции выполнил только на 82 % и недодал стране свыше 4000 различного вида сельскохозяйственных машин.⁴⁴ Думается, именно такие «слабые» показатели производственной деятельности завода на протяжении 1955 г. и стали основной причиной о снятии с работы его директора И.С. Фролова и освобождения от должности первого секретаря Бежецкого горкома КПСС Дроздова Калининским обкомом партии. Такой вывод напрашивается из выступления председателя облисполкома Н.Я.Дьякова на IX конференции бежецких коммунистов, состоявшейся 26–27 ноября 1955 г.⁴⁵
На данной конференции под критическим углом зрения шел заинтересованный разговор о «победах и поражениях» сельмашевцев и о причинах невыполнения ими плана в 1955 г. К рассмотрению материалов этой конференции мы и перейдем, поскольку частично подводились итоги деятельности завода за прошедшее десятилетие со дня выпуска им первых сельскохозяйственных машин для страны.
Так, в отчетном докладе делегатам-коммунистам о деятельности ГК КПСС за 1955 г. его секретаря Логинова приводились некоторые данные о производственных достижениях коллектива предприятия, которые сводились к следующему. Только за 9 месяцев завод освоил и запустил в производство несколько новых видов сельскохозяйственных машин, в том числе ОВ-Ю, МПК-5. Существенно повысилась производительность труда. Был введен новый инструментальный цех, произошло оснащение современным оборудованием 2^х конвейеров на сборке машин ОВ-Ю, установлены новые прессы, металлорежущие станки, способствующие росту производительности труда и снижению себестоимости.
Отмечая несомненные трудовые достижения сельмашевцев, тем не менее Логинов подверг их работу серьезной критике и в первую очередь старое руководство завода. Поскольку он не справился с выполнением плана по установленному ассортименту и за 10 месяцев не додал стране 2125 сельскохозяйственных машин. Если в прошлом тормозил экономическую деятельность предприятия литейный цех, то в 1955 г. – кузнечно-пресованный.
И главными «виновниками» срыва производственного плана Логинов назвал «поверхностное руководство» заводом бывшим его директором Фроловым и главным инженером Мешковым. Ибо последние «ослабили напряженность в работе», «не вникали в глубину дела», слабо направляли и контролировали «деятельность цехов». Бывшие руководители завода объясняли причины его отставания «недостатками рабочей силы и в то же время не замечали громадных простоев рабочих в начале месяца, ликвидация чего сократила бы этот недостаток», – считал партийный лидер города. 
Отчасти проблему можно было решить и за счет механизации процессов, в том числе и путем внедрения рационализаторских предложений, которых на заводе подали до 400, но их реализация идет медленно, в этом деле «много формализма и бюрократизма».
Выискивая причины слабой работы завода в 1955 г., Логинов назвал и неэффективную борьбу коллектива за снижение себестоимости выпускаемой продукции и по сокращению потерь. По его подсчетам, потери от брака за 9 месяцев составил 643 тыс. руб., а перерасход фонда заработной платы за август достигал 382 тыс. руб., за сентябрь – 345 тыс. руб., допускались также простои оборудования.
По мнению ГК КПСС, негативно влияла на производственную деятельность завода и не урегулированность кадрового во проса, большая текучесть работников в связи с отсутствием «нормальных производственно-бытовых условий». За 9 месяцев на предприятии было совершено 341 прогул, 54 рабочих уволили за нарушение трудовой дисциплины, а 36 – самовольно ушли с завода.⁴⁶
Об этом же на конференции говорил и прокурор района Горюнов, по оценке которого на предприятии имеется много нарушений трудовой дисциплины, социалистической законности, главным образом связанных с пьянством. Ибо по его подсчетам, за 10 месяцев на заводе имело место 400 прогулов. Хотя администрация и боролась с ними путем вынесения предупреждений, выговоров, предания суду нарушителей, но не привлекала их к наказанию через суд общественности. 
Упрекал Горюнов дирекцию предприятия и в неритмичности на производстве, когда в первой половине месяца рабочие «незагружены» работой, а во второй – занимаются «штурмовщиной». Следствием таких «рывков» – «масса сверхурочных» работ и большое количество нарушений техники безопасности. По подсчетам Горюнова, только за 9 месяцев травматизм рабочих составил 18 913 человеко-дней, за которые выплатили лишь за счет социального страхования 314 019 руб. По его сведениям, бывший директор Фролов, нарушая трудовое законодательство, неправильно увольнял некоторых работников, в том числе старшего товароведа В.Г. Юденкова. Последнего суд восстановил на работе с взысканием с Фролова 1415 руб. за «вынужденный прогул» уволенного, но директора «взял под защиту» секретарь горкома КПСС Новосадов.⁴⁷
Еще более удручающую картину о производственных делах на заводе представил делегатам IX городской коммунистической конференции в своем выступлении секретарь партийного бюро предприятия Н.А. Смертин. «Делегаты нашего завода, – категорично заявил он, – не могут сегодня поделиться достижениями в работе, их у нас нет». И далее партийный лидер завода объяснил: «почему же у коллектива отсутствуют» экономические успехи? «Мы не используем все возможности и резервы. Много не сделали в области модернизации оборудования. Очень медленно монтируется вновь прибывшее оборудование, плохо используем новую технику. Подъемный кран 6 месяцев установлен, но погрузка, разгрузка происходит вручную. Руководство завода, бывший директор Фролов, его заместитель Снегуровский, начальник АХО Ставский ослабили трудовое напряжение, не перестроили работу завода в свете решений июльского Пленума ЦК КПСС» (1955 г.). «Часто в адрес завода слышен упрек, – продолжал рассказывать о его «непорядках Смертин, – машины для колхозов выпускались дорогие и некачественные. Это правда. Но их использует МТС плохо. Кадры механизаторов плохо знают технику, подбирают наспех и выводят часто из строя».⁴⁸
Приведенные жесткие оценки заводского коммунистического лидера Смертина почти дословно повторил и новый директор Б.Г. Шипулин. В своем докладе на партийном собрании организации, на котором присутствовало до 200 человек в конце января 1956 г., он сказал: «Мы работаем еще плохо. Завод находится в числе отстающих. Это происходит потому, что у нас отсутствует необходимая организация производства, крайне медленно внедряется механизация трудоемких работ. Даже те механизмы, которые имеем, используются плохо. Слабо модернизируется оборудование, часто выходят из строя элеватор, конвейер. Из 8 рабочих часов литейный цех работает 4 часа, кузнечно- прессованный цех – 3. На низком уровне трудовая дисциплина. Проверкой установлено, что в механическом цехе смена заканчивает работу за 20 минут до гудка, не лучшее положение и в других цехах».⁴⁹
Процитированные выше «крутые» оценки нового директора завода, секретаря партийного бюро, которые мы бы назвали и «самобичующими», произнесены с «чужого голоса», как между прочим и рассуждения секретаря горкома КПСС. Они позаимствованы из оценок Калининского обкома партии, представитель которого на IX городской конференции бежецких коммунистов, упоминавшийся председатель облисполкома Н.Я. Дьяков, сказал, что один из крупнейших заводов «Сельмаш» не выполняет правительственный план. На нем «плохо осваивается новая техника, низкая производительность труда, допускаются простои оборудования. Задача ГК партии принять решительные меры к освоению новой техники, улучшить работу с рационализаторами, внедрять цикличность».⁵⁰
Вышеприведенные пространные критические оценки, про­звучавшие в выступлениях на IX городской конференции бежецких коммунистов в ноябре 1955 г., по сути, в принципиальном плане мало чем отличаются от критических замечаний ранее высказываемых РК-ГК партии на протяжении десяти лет. Они звучали даже в те годы, когда завод «Сельмаш» успешно справлялся с плановыми заданиями. Это и плохое использование оборудования, техники, слабая трудовая дисциплина и текучесть кадров, высокая себестоимость продукции и низкая производительность груда, некачественный, бракованный выпуск сельскохозяйственных машин. Хотя они нередко выходили быстро из строя на колхозных полях и по вине низкой квалификации механизаторов и плохого их содержания, хранения.
И за все «экономические неурядицы» на заводе на протяжении 10 лет, как правило, партийные органы главную вину возлагали на его руководителей, которых заменяли «новыми хорошими». Однако названные трудности, проблемы, по-прежнему оставались, радикально не решались. Поскольку в их основе лежали объективные социально-экономические сложные условия, в которых тогда находилось предприятие.
К тому же в условиях утвердившейся командно-административной системы управления промышленностью, в том числе заводом «Сельмаш», оперативное, волевое смещение его директоров, замена «худших лучшими» не давали ощутимых, эффективных результатов. Министерству сельскохозяйственного машиностроения, Калининскому обкому и Бежецкому горкому ВКП(б) – КПСС легче было переложить ответственность за невыполнение производственных планов на его руководителей, секретарей партийных организаций, которые также часто менялись: Н.И. Максимов, В.А. Молчанов, Г. Соловьев, А.А. Розаев, Н.А. Смертин.
Однако попытки объективно, всесторонне проанализировать и вскрыть причины существующих трудностей, проблем на предприятии и оказать ему реальную практическую помощь по их смягчению, не предпринимались. Да, наверное, и «руки до них не доходили». Подобных проблем хватало и на других заводах.
Тем не менее коллектив предприятия в тех конкретных исторических условиях выполнил завышенное производственное задание 1955 г. на 82 % и это можно считать большой победой сельмашевцев. Среди них находилось немало передовиков, выполнявших и перевыполнявших нормы выработки. К ним относилась и лучшая формовщица завода Зоя Сергеевна Солина, 1928 г. рождения, депутат Калининского областного совета, награжденная значком «Отличник социалистического соревнования».⁵¹
При всех сложностях объективного и субъективного характера, противоречивых и болезненных тенденциях в производстве завод постепенно улучшал работу, осваивал и производил для колхозов и совхозов новые виды сельскохозяйственных машин, и прежде всего льноуборочных. Об этом можно судить и по содержанию табл. 8. Она раскрывает несомненные производственные достижения сельмашевцев в один из самых трудных периодов его деятельности – в 1945 – 1950 гг.⁵²
В 1950 г. выпуск валовой продукции завода вырос в 516 раз к уровню 1945 г., а основные производственные фонды увеличились за 5 лет более чем в 5 раз и достигали на 1 января свыше 50 млн руб. С наращиванием производственных площадей и выпуска продукции росло и количество работающих на предприятии людей. Если на 1 августа 1945 квалифицированных рабочих было 116, в 1946 г. – 388, на 1 января 1948 г. значилось 567 рабочих, 88 инженерно-технических работников, 40 служащих, то в 1950 г. количество всех работающих выросло в 9,2 раза53 к уровню 1945 г., т.е. их общая численность достигала свыше 1000 человек. 

Таблица 8

В последующие годы, в первой половине 1950х годов, коллектив предприятия, преодолевая преграды и препоны разного вида, в том числе материального, жилищно-бытового, продолжал улучшать работу. В этот период появились новые корпуса, цехи, укреплялась материально-техническая, энергетическая база. Осваивались новые виды выпуска сельскохозяйственных машин, в том числе льнотеребилок ЛT-7, льномолотилки «MЛC- 2,5». В 1954 г. завод давал продукции в 2 раза больше, чем в 1950 г., а производительность труда поднялась на 63 %. За этот период несколько улучшилось и материальное положение рабочих, примерно на 10 % поднялась зарплата, а жилищный фонд предприятия вырос почти в 2 раза.54

Что же касается существующих трудностей и проблем на предприятии, которых имелось немало и в середине 1950х годов, то они скорее были трудностями и проблемами роста, рождающегося в «муках» в провинциальном г. Бежецке крупного современного завода по производству новых сельскохозяйственных машин и прежде всего льноуборочных.