Ятченко Николай Фёдорович

Ятченко Николай Федорович родился в 1925 году в небольшом городке Репки в Черниговской области. Здесь и застала его Великая Отечественная война. Было Николаю Ятченко в ту пору 16 лет.

Он оказался на оккупированной территории. В скором времени его вывезли на принудительные работы в Данциг. Однако подросток не хотел работать на фашистов. Николай Ятченко совершил  побег. Фашисты схватили его. Он прошел через полицейские застенки, гестаповские тюрьмы, через лагеря смерти «Штутгоф» и «Дахау».  Воспоминания  о тех годах навеки остались с ним. Николай Ятченко написал об этом три книги – «По ту сторону жизни», «Это не должно повториться», «Тысяча дней ада».

В память о погибших в нацистских лагерях он обещал создать «Сад Памяти».  Этот сад появился рядом с его домом. Кроме деревьев здесь  были скульптурные работы Николая Ятченко. Сюда приходили бежецкие школьники, приезжали родственники погибших в концлагерях, экскурсанты из нашей страны и из-за рубежа. 

В конце 80-х годов, когда Николай  Ятченко только начал создавать свой сад, его запечатлели для киножурнала «Наш край».  И сегодня мы можем увидеть, как начиналось главное дело Николая Ятченко, который ушел из жизни, но оставил о себе самую добрую память.

Источник: https://youtu.be/aup5hZe_R4M

В ознаменование юбилейных дат Победы над фашистской Германией Ятченко Николай Федорович награждался Советским Комитетом Ветеранов войны: в 1979 году Почетным Знаком СКВВ за подписью генерала армии П. Батова и ответственного секретаря А. Мересьева, в 1980 роду «Почетным знаком СКВВ», в 1985 году ему был вручен Юбилейный памятный знак участнику движения Сопротивления за подписью председателя СКВВ Героя Советского Союза генерала-полковника А. Желтова, в 1995 году награжден медалью Жукова за подписью президента Б.Н. Ельцина.

На протяжении всей его жизни в нем жили как бы два человека: в одном - любовь к жизни, к семье, к природе, искусству, в другом - вечное воспоминание о пережитом. Может, он так и любил и радовался жизни, потому что знал, что такое голод, холод, уничтожение человеческого достоинства, зверство и смерть. О пережитом он написал три книги: «По ту сторону жизни», «Не должно повториться», «Тысяча дней ада».

Книги в фонде нашей библиотеки:

1. Ятченко Н. Ф. Тысяча дней ада : [новеллы] / Николай Ятченко. - Тверь : Русская провинция, 1999. - 150, [2] с. 
2. Ятченко Н. Ф. Не должно повториться! : воспоминания бывшего узника Штуттгофа и Дахау / Николай Ятченко. - [Москва] : Московский рабочий, 1982. - 143, [1] с. 

В память о погибших узниках концлагерей, он обещал, если останется жив, создаст «Сад памяти». Свое обещание Николай Федорович выполнил, создав сад около своего дома на Штабу. Более 20 лет в «Сад памяти» приходили все школьники г. Бежецка, приезжали родственники погибших узников, журналисты, гости города не только из России, но и из других стран. Он проводил большую патриотическую работу среди молодежи, выступал в школах, в воинских частях. Это был человек, который жил в вечных воспоминаниях о пережитом, которое просто невозможно забыть.

Второй человек - это сильный духом, энергичный, деятельный человек. В своей трудовой деятельности - он строитель. От мастера вырос до начальника Дорожно-строительного управления. Строил дороги, очень любил свою работу и гордился ею. За годы своей трудовой деятельности награждался Почетными грамотами, медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина».

В 58 лет Николай Федорович заболел - обширный инфаркт миокарда, стал инвалидом 2-ой группы и досрочно ушел по инвалидности на пенсию. Затем диабет, в 2010 году - инсульт.

Это был человек с неимоверной жаждой жизни. С тяжелым состоянием здоровья он написал четвертую книгу, которую так и не смог издать.

Николай Федорович прожил долгую, трудную и плодотворную жизнь, оставив о себе память в сердцах людей. Ушел из жизни 7 ноября 2011 года в 87 лет. 

Источник: "Бежецкая жизнь"

В 2020 году Бежецким краеведческим обществом издана книга нашего земляка Ятченко Николая Фёдоровича «Путешествие по Тверскому краю и ​о пережитом». Она пронизана добротой и любовью к людям, ставшему родным Бежецкому краю, восхищением нашей русской природой. Пронзительные рассказы автора наполнены грустью и болью страшных воспоминаний и яркими, светлыми чувствами к настоящему.  «О пережитом» – не изданная при жизни Николая Федоровича Ятченко книга. Полное авторское название книги «Путешествие по Тверскому краю и о пережитом», – книга о послевоенном периоде жизни Николая Фёдоровича. Это литературные зарисовки о пережитом и родной природе. «Тысяча дней ада» Николая Ятченко, узника немецко-фашистских концлагерей, пережившего нечеловеческие моральные и физические мучения, ежедневную борьбу со смертью, голодом, холодом, побоями, не сломили в нём человека, не убили в нём доброту, любовь к людям, умение восхищаться красотой и гармонией природы. 19 февраля 2020 года в Бежецкой центральной библиотеке им. В.Я. Шишкова состоялась презентация книги Ятченко Николая Фёдоровича «Путешествие по Тверскому краю и ​о пережитом». В мероприятии приняла участие дочь Николая Фёдоровича Н.Н. Смирнова. В основу книги легли материалы из семейного архива.

Оглавление книги Н. Ф. Ятченко
«Путешествие по Тверскому краю и о пережитом»
______________________________________________________
ОБ ОТЦЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
К ЧИТАТЕЛЯМ ОТ АВТОРА
БЕЖЕЦКИЙ РАЙОН
ГОРОД МОЕЙ ЖИЗНИ
ОТКРОВЕНИЯ
ОДИНОЧЕСТВО
В ОКРУЖЕНИИ ДОБРЫХ ПЕРЕМЕН
ОДИН ДЕНЬ И ВСЯ ЖИЗНЬ
СИМФОНИЯ СЕЛА ЕСЬКИ
И ТОГДА ТЕПЛЕЕТ НА СЕРДЦЕ
ОСЕНЬ ОСЕНЬЮ
ОСЕНЬ ЗИМОЙ
СТАРЕТЬ НЕТ ВРЕМЕНИ
«ЗМЕИНЫЕ» ИСТОРИИ
МОЛОКОВСКИЙ РАЙОН
В ОБЪЯТИЯХ СЕЛИГЕРА
НА СЕЛИГЕРЕ
В ВЕРХОВЬЯХ ВОЛГИ
МАКСАТИХИНСКИЙ РАЙОН
ВСТРЕЧА ЧЕРЕЗ 50 ЛЕТ
РЫБАЛКА В НЕПОГОДУ
ПУТЕШЕСТВИЕ В РАЙ
ГЛУХАРИНАЯ ПЕСНЯ
ВОСПОМИНАНИЯ
РЫБАЦКОЕ СЧАСТЬЕ
ЗА ЛИНЯМИ НА ОСТРЕЧИНУ
ЗА НАЛИМОМ В ДРЮЦКОВО
ОСТРЕЧИНА – РЕКА РЫБНАЯ
ХИТРЮЩИЙ ЯЗЬ
ЛЕЩИ В ОСЕНИ
РЖАНОЕ ПОЛЕ
ОТГОВОРИЛА РОЩА ЗОЛОТАЯ…
БЕЛЫЕ ЛЕБЕДИ НАД МОЛОГОЙ
ЦАРИЦА СВЕТА
ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР
ДЯДЯ ВАСЯ ИЗ ТРОФИМЦЕВА
БРИГАДА КУЗЬМЫ ТИМОФЕЕВА
ЗАВЕТНАЯ ГОРКА
ЛУННАЯ СОНАТА
ПО ДОРОГЕ В ЕСЬКИ…
ФОТОГРАФИИ…

Гужиченко, М.А. Книга памяти. «Земляки – рядовые Победы»: очерки о жителях Бежецкого района – участниках Великой Отечественной войны // [сост., набор текста]  Марина Гужиченко ; Совет по краеведению при администрации Бежецкого района ; Историко- краеведческий сайт "Бежецкий край" www.bezhkrray.ru. – Бежецк ; Тверь : Тверской полиграфический комбинат, 2017. – 432 с. : ил., портр., факс.

Они познакомились в Ленинграде в 1949-м. Николай Федорович после освобождения из концлагеря пять лет прослужил в действующей армии. Анна Васильевна, лишившись родных и близких, приехала туда в поисках работы. Он влюбился в нее сразу, как только увидел, и после недельного знакомства сделал предложение. Она согласилась, не раздумывая, и за неделю до нового 1950-го года Николай и Анна расписались.
Трудно жилось, особенно поначалу. Неустроенность быта, тяжелые воспоминания о недавнем прошлом, о военных годах. Но ни разу Анна не пожалела о своем выборе и, как жена декабриста, всюду следовала за своим мужем. А он рисовал для нее пейзажи, он рисовал ее, пытаясь изобразить на полотне то, что порой нельзя высказать словами.
Николай и Анна пронесли свою любовь через всю жизнь. Теперь Анна Васильевна одна. Ей тяжело. Она постоянно думает о муже, смотрит на его фотографии и пишет ему стихи, в которых боль от потери самого близкого, самого дорогого ей человека. Теперь для нее жизнь – это одно сплошное воспоминание о Николае Федоровиче как о заботливом муже, внимательном отце, о человеке, пережившем все муки ада, но исполнившем до конца свой гражданский долг…

***

…Стоял июнь. Мир, тишина, солнце и ласковое голубое небо – ничто не предвещало беды, которая уже стучалась в дверь.
Николай Ятченко окончил восемь классов в пограничном городе Татар Бунары Измайловской (ныне Одесской) области. Ученикам только-только
собирались выдать аттестаты, но не успели. Как и многое другое не успели.
Началась война. Отец, работавший на почте, в первый же день ушел на фронт. Коля вместе с мамой пытался эвакуироваться на Черниговщину, родину матери.
Тот первый день войны остался в памяти Николая Федоровича навсегда: вой пикирующих самолетов, свист пуль и разрывы снарядов. Неумолчный гул, крик падающих людей. Стрельба по мирным жителям: старикам, женщинам, детям. Тонкая струйка алой крови, стекающая изо рта на белую кофточку мамы…
Долго они добирались до села Репки, но вскоре и туда пришли враги. Николаю предложили стать полицаем – сотрудничать с фашистами. Он отказался.
А на другой день его арестовали.
Так началась для пятнадцатилетнего подростка дорога в ад. Опомнился Николай в эшелоне. Гнали в Германию. В дороге он убежал, блуждал по оккупированной Польше. Опять поймали, и началось: Торунь, Грудзенз, Мальбор, Штуттгоф…
У узника концлагеря «одна судьба: медленная, но верная смерть. Вылететь в трубу крематория небольшим облачком, а затем где-то незаметно опуститься на землю, чтобы на пепле твоего сердца вырос цветок эдельвейса или ромашки, а может, василек во ржи», – писал Николай Федорович в книге «1000 дней ада». То, что пережил он и миллионы его товарищей по несчастью, замученных, сожженных, убитых, не поддается человеческому разуму. Но это было, и об этом нельзя молчать. Об этом надо кричать, чтобы подобное никогда не повторилось. И Николай Федорович не молчал. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы донести до юного поколения мысль: «Война – это страшно, это смерть, боль, страдания. Не допустите подобного!». Сад Памяти Николая Федоровича, его книги продолжают начатое им дело даже после его смерти, они продолжают взывать к справедливости и возмездию.
«В детстве я читал про жестоких людей… Теперь же, когда увидел жестокость собственными глазами, я понял, что бывают моменты, когда человек просит смерти, как ласки, и не может ее получить…».
«Лишь перед рассветом я забылся, но тут же вскочил от сильного удара в спину. Надо мной стоял надзиратель. В одной руке он держал резиновую дубинку, в другой «миску» чая с куском хлеба-антрацита, мой завтрак».
«Люди идут по пять человек в ряд, в середине слабые, а по бокам сильные. Тех, которые уже отмучились навсегда, тянут за ноги… Колонну замыкает автомашина с прицепом, на нем горою навалены трупы».
«Открываются первые ворота, опоясанные колючей проволокой. Бредем мимо женщин – тонких, как тени, стриженых, одетых в какие-то мешки. Затем еще много рядов колючей проволоки, и снова ворота, а возле них двенадцатилетний Володя, неизменный «швейцар» с леденящим недетским взглядом страдальца».
«В Штуттгофе прошли самые ужасные дни моего существования на земле. Только окончил восемь классов школы, как стал проходить другую школу – пыток, издевательств и смерти».
«Три состава из маленьких товарных вагонов. Нас подвели к ним и битком напихали в вагоны. Двери сейчас же закрыли, паровоз дал свисток, и начался наш скорбный путь.
– Я задыхаюсь! Нечем дышать… Мама… – шепчет рядом со мной мальчик…».
«Проехали мимо рядов колючей проволоки и сторожевых вышек: не деревянные вышки, а каменные, с пулеметами и прожекторами. Направо и налево – бараки, перед каждым бараком – два тополя. Для чего? Они здесь как будто украденные с родной земли. Отныне, парень, твоя прописка: Дахау, двадцать третий барак…».
«Концлагерь гудел, как улей… Я увидел колонну избитых, искалеченных людей. Они шли под усиленной охраной солдат СС и пели «Интернационал». Это были наши летчики, тридцать три человека. На глазах у нас эсесовцы били их плетьми, прикладами, травили собаками. В этот же день я записал огрызком карандаша на куске серой бумаги из-под цементного мешка две фамилии: капитан П. Фомин и Седов».
Как истинный патриот своей Родины, даже находясь в эшелоне смерти, Николай думал о России, стремился туда всей душой, бредил ею: «О Родина! Ты прекрасна, незабываемая моя, ты прекрасна!»
Из трех эшелонов выжило только восемнадцать человек, среди них, этих «счастливчиков», был и Коля Ятченко. Находясь в полусознании, Николай услышал пророческие слова:
«Ты будешь жить, паренек. И все, что видел, расскажешь всем… Ты должен жить!»
И он выжил. В память о жертвах этих преступлений создал Сад Памяти людям, казненным фашистами. Многие поколения школьников узнавали всю правду о войне, только побывав здесь.

***

Создатель этого Сада до сих пор жив в моей памяти, как, наверное, и в памяти сотен бежечан. Вот он, Николай Федорович, в своей неизменной коричневой курточке, стоит у памятника художнице Фридл ДиккерБрандейсовой, которая, чтобы отвлечь детей от смерти, учила их рисовать. А вот он у арки итальянскому композитору Динардо, расстрелянному в 44-м году. Перед глазами деревянный человечек в синей полосатой робе – заключенный, которого гонят на работу. «Юлис не раз спасал меня от смерти и поддерживал на протяжении трех лет в концлагере, – памятью слышу я голос Николая Федоровича. – К сожалению, я не мог ответить ему тем же, спасти его. Он погиб в 5 часов 30 минут 29 апреля 1945 года, за полчаса до свободы, которую так долго ждал. Спустя много лет я привез пепел узников Дахау и Штуттгофа, взятый из печей этих концлагерей. Быть может, мне повезло, и маленькая частичка этого необыкновенного человека – в привезенной горстке серого пепла».
На стенах гигантского органа «Журавли» высечены имена павших и выживших товарищей Николая Ятченко. Спускается вниз длинный список погибших летчиков, казненных в Дахау в 1944 году. А на самом верху прикреплена тоненькая дощечка со словами из песни – «Место для меня».
С группой ребят Николай Федорович движется все дальше, и один за другим встают перед глазами молчаливые хранители Памяти. Они разной формы, разного символического наполнения: «Эта свеча взята из еврейской синагоги. Я считаю, что в мире нет наций, и каждый человек достоин уважения.
Здесь я установил памятник жертвам Холокоста: шести миллионам евреев, замученным в концлагерях».
Людей зверски убивали. Убивали в огромных количествах. Иногда жестокость принимала наиболее изощренные формы. «Вот памятный знак погибшим в каменоломнях, – продолжает Николай Федорович. – А это Мадонна Штуттгофа – скульптура, посвященная расстрелянным в лагере уничтожения матерям и детям. А вот это солнышко – памятник Анне Франк – девочке, перед смертью написавшей свой знаменитый «Дневник».
Каждый из экспонатов мемориала и каждое слово автора пронизано страданием. «О боль моя», – словно в голос кричит каждая из скульптур. А вокруг всего этого – голубые цветы, трава и красивая затейливая резьба. Как тяжело умирать, ведь жизнь так прекрасна…

***

Опустел Сад Памяти без своего хозяина. Постепенно стал умирать. Хорошо, что нашлись добрые люди, и Память продолжила свой путь по бежецкой земле. Но что-то нас с ребятами влечет сюда, на Штаб, к дому Николая Федоровича, где у последнего оставшегося экспоната Сада, сказочного домика-беседки, кажется, по-прежнему бродят его воспоминания, живет его душа, обращаясь к нам: «Этот дом – мое завещание вам, дети, чтобы вы жили в мире и умели ценить добро и покой».

Бежецкое телевидение